Дмитрий Медведев отказался от права безусловного помилования осужденных. Его резолюция на докладе правозащитников о наиболее резонансных делах последних нескольких лет настаивает на том, что осужденные должны просить о помиловании. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает, что российская власть таким образом шлет сигнал всему обществу.
Президент Медведев окончательно развеял остававшиеся у отдельных интеллигентов иллюзии, что последние недели своего пребывания в Кремле он ознаменует неким гуманным жестом. Тем более что правоохранители услужливо сообщили главе государства: по всем делам, которые были в списке Совета по правам человека, включая дело Ходорковского, никаких нарушений не обнаружено.
Исключение составляет дело Таисии Осиповой из Смоленска, жены активиста "Другой России" Сергея Фомченкова. Тут все понятно: у Осиповой диабет, того и гляди, ее состояние существенно ухудшится, пресса поднимет скандал... В нынешних условиях это не нужно ни прокурорским, ни судейским, так что госпоже Осиповой, возможно, и смягчат условия, а то и вовсе выпустят на свободу под подписку о невыезде. Но не более того.
Резолюция Медведева на докладе правозащитников –– это политический и моральный сигнал обществу: "Мы в Кремле не намерены отступать. Мы больше не боимся людей с Болотной площади". Так и представляю себе сотрудников администрации, которые с наигранным (а может быть, и искренним) возмущением говорят своим патронам: "Дмитрий Анатольевич, Владимир Владимирович, вы и так этим горлопанам дали слишком много! Свободную регистрацию партий, послабления при выборах губернаторов, либерализацию законодательства о выборах в Думу. А им еще что-то подавай!" И добавляют: "Употребите власть, пошлите сигнал!"
Послали. Либерализация закончилась –– на нынешнем этапе. Это не значит, что завтра последует закручивание гаек и превращение России в гигантскую Белоруссию. На это у нынешних властей нет ни ресурсов, ни желания. Просто после инаугурации Путина 7 мая власть попытается сделать вид, что протестная зима была случайным феноменом, чем-то вроде града летом или дождя в феврале. Это будет ее, власти, очередной ошибкой.
Протестные настроения никуда не исчезли. Они будут принимать новые формы и искать новых выходов. Впрочем, для меня лично важнее второй сигнал, моральный. "Мы не наследники новгородской республики, царя-освободителя Александра II и уж тем более не последователи Горбачева и Ельцина. Мы наследуем Ивану Грозному, Сталину и Андропову", –– вот что значит резолюция Медведева на смиренной просьбе абсолютно лояльных правозащитников.
Пушкинское "И милость к падшим призывал" –– это не про нынешний Кремль. И не про будущий, тот, который станет рулить страной после инаугурации 7 мая. Жаль. Смягчение нравов, отказ от права сильного и от циничного взгляда на человеческую природу –– это и есть то, чего ждет сегодня российское общество, на что оно откликнется любовью и восторгом. Сегодняшние правители России этого не понимают. Увы, им придется заплатить за это немалую политическую цену.