Фестиваль классика
На фестивале памяти Мстислава Ростроповича состоялся концерт Лондонского филармонического оркестра. Под управлением Владимира Юровского оркестр исполнил Пятый фортепианный концерт ("Император") Бетховена с австрийским пианистом Рудольфом Бухбиндером, а также Четвертую симфонию Брамса. На концерте, проходившем в Большом зале консерватории, побывал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Известнейший оркестр Англии, основанный 80 лет назад Томасом Бичемом и теперь работающий помимо прочего штатным оркестром Глайндборнского оперного фестиваля, не бывал в Москве с 70-х годов, с той поры, когда им руководил Бернард Хайтинк. Последние несколько лет оркестр возглавляет Владимир Юровский.
При явном интересе к "исторически информированному" исполнительству, который маэстро Юровский показывал в том числе и в своих московских проектах, Бетховен в исполнении лондонских филармоников не слишком походил на эксперименты теперешних аутентистов — это была вполне академическая по духу трактовка с крупным, солидным звуком и основательными темпами. Впрочем, утрированным "проторомантиком" Бетховен тоже не выглядел, и, собственно, объективность вместе с показательным отсутствием всякой поверхностной тенденциозности были отчетливо заметны и в "Императоре", и в симфонии Брамса. Хотя в данном случае объективность вовсе не означает сухости, скуки и отсутствия какой-то художественной глубины. Умело и горячо сыгранная Четвертая Брамса захватывала не только поразительной масштабностью, но и живым, непосредственным и человечным красноречием, концерт Бетховена — внятной, на редкость увлекательно прочитанной образностью и неходульной героикой.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ
И все это при совершенно дивном качестве игры, когда тщательно сделанную красоту звучания подмечаешь не только у струнных, но даже и у литавриста. Хотя при всей ее породистости сегодняшняя манера Лондонского филармонического оркестра не аудиослепок известного по записям звучания годов так 70-х, сегодняшний звук все-таки чуть менее тяжеловесный, более концентрированный, более нервный. И именно в том числе и благодаря этой очень узнаваемой индивидуальности было особенно интересно сочетание той трактовки Бетховена, которую предлагали дирижер и оркестр, и той, что звучала у солировавшего Рудольфа Бухбиндера. У пианиста "Император" впечатлял прежде всего безупречной изысканностью, лоском и почти гедонистической красотой, которой отличалась "жемчужная", по старинному выражению, мелкая техника солиста. Эта аристократичность призывала вслушиваться, любуясь, в каждую интонацию, но никакого экстраординарного содержания за ней было не различить — то и дело возникало ощущение, что по содержательности главный здесь все-таки оркестр.