политолог
Главная проблема России — это неспособность формулировать национальные интересы в категориях 21-го века. Мы зациклены на сохранении имиджа великой державы, противостоянии Западу и удержании традиционно понимаемого баланса сил.
В итоге дискуссии об империи или о европейском выборе выглядят не как спор о будущем страны, а как чрезмерно эмоциональный разговор об истории 19-го века. Устаревшее внешнеполитическое мышление Москвы не позволяет влиять на ход быстро развивающихся событий на международной арене.
Искаженное представление о нашем богатстве, силе и влиянии ведет к тому, что мы по старинке считаем главными факторами объем ресурсов и военный потенциал. На самом деле сила государства зависит не от того, чем оно обладает, а от того, какие действия оно может убедить или заставить совершить другие страны. С этой точки зрения до обидного невелико российское влияние на Лукашенко, Рахмона и Башара Асада. Все наши ресурсы не позволяют эффективно воздействовать даже на политические процессы в Южной Осетии и Абхазии.
Испытанный временем способ компенсации слабости на международной арене — имперская или великодержавная риторика. Де Голль в 60-е годы прошлого века пытался возродить величие Франции, униженной потерей Алжира и испытывавшей кризис идентичности с помощью националистической, зачастую антиамериканской риторики и символических действий. Это помогло французам преодолеть постимперский синдром.
Особенность современной России состоит в том, что Кремль собирается подкреплять свои амбиции прежде всего через фантастическое наращивание военных расходов. Намерение в течение ближайших десяти лет потратить 23 трлн руб. на нужды обороны вызывает много вопросов, особенно в контексте тяжелейших демографических проблем, деградации человеческого капитала и инфраструктуры, падения качества образования.
Сведение всей проблематики национальной безопасности к усилению военного потенциала и представление о Западе как главной угрозе могут привести к тому, что мы окажемся безоружными перед лицом реальных вызовов современности: неконтролируемой миграции, долговременной нестабильности в мире ислама, возможных потрясений и роста национализма в Китае, катастрофических изменений климата.
Сегодня Москва, уязвленная недостатком внимания и уважения со стороны Запада, воспринимает мир как арену силового соперничества. Кремль ведет Россию не вперед, а назад, в мир жестокой борьбы великих держав за природные ресурсы.
Проблема в том, что такого мира давно нет. Современная международная арена гораздо сложнее, многограннее и, возможно, опаснее. Пора спросить вслед за Борисом Пастернаком: "Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?"