Восьмерка

Книги с Игорем Гулиным

"Восьмерка"

Захар Прилепин

М.: Астрель, 2012

Новый сборник повестей и рассказов одного из самых востребованных современных русских писателей. Текстов здесь и правда восемь. Среди них — заглавная повесть о том, как четверо друзей-омоновцев в лихие 90-е уничтожают сразу две бандитские группировки. По ней в скором времени выйдет фильм Алексея Учителя.

Благодаря этой книжке, наименее манифестационной в карьере Прилепина, ясно ощущаешь, что его путь, помимо прочего,— история борьбы с русским языком. Прилепин — не тот человек, который забыл о стиле ради смысла и решил писать плохо, но правду. Он очень старается писать хорошо, и иногда у него даже получается. Но стоит расслабиться, и язык выскальзывает у него из рук с восхитительной верткостью. Эта борьба гораздо интереснее его идеологических поисков. Впрочем, теперь отчетливее, чем когда-либо становится понятно, что Прилепин — не про идеологию: когда она появляется в его текстах, то всегда выглядит случайным неуместным гостем. Он — про философию. Про то, что есть хорошие люди, которым, по идее, должен принадлежать мир. А он им не принадлежит — даже не потому, что его захватили плохие, а потому что он, мир,— сука, и хороших не ценит. Эти люди — не действователи, как обычно считают поклонники Прилепина. Напротив, они парализованы "волей к жизни" как каким-то страшным ядом. Иногда в пароксизме они применяют к остальному миру какое-нибудь насилие. Ничего от этого не меняется, но становится чуточку легче.

Любовь интеллигентного читателя к Прилепину в какой-то степени объясняется именно тем, что этот автор дает ему и так существующую у него в сознании картину первобытной тяги к насилию, презрения ко всему чужому. Но дает ее со знаком не минус, а плюс. Его ключевые тексты — такой фальшивый ответ "со стороны народа" на интеллигентские фобии: да-да, мы именно такие, как вы думали, только хорошие. И главная функция их — вызывать не праведный гнев, а, напротив, уютное социальное успокоение.

"Ничего обойдется"

Иван Ахметьев

М.: Самокат, 2011

Иван Ахметьев известен как проникновенный исследователь и публикатор литературы советского андеграунда, сделавший книги Яна Сатуновского, Георгия Оболдуева, Павла Улитина и еще ряда прекрасных авторов, но прежде всего он — поэт. Эта книжка — небольшое избранное: стихи от юношеских, конца 60-х, до недавних. Ахметьев пишет в основном совсем крохотные тексты, похожие на микроскопические фрагменты обыденной речи (вроде "ну не плачь / он не прав"). Это — легко опознаваемая традиция, идущая от того же Сатуновского и старшего концептуалиста Всеволода Некрасова, но от своих учителей Ахметьев сильно отличается. У них стихи чудом выступали прямо из материи будничного говорения, у Ахметьева стих удивительным усилием удерживается от того, чтобы провалиться обратно — в простую речь. Это другой труд — не отвоевания новой территории, а удерживания форпостов. Точка смешения речи и поэзии у Ахметьева — не смысловая катастрофа (стихи Сатуновского и Некрасова почти всегда немного катастрофичны), а едва заметное мерцание. Это очень тихие стихи, чуть посмеивающиеся над собой, однако ирония в них не становится шуткой, парадокс вынужден не блистать, а помигивать ("Купаться запрещено / но утки / не слушаются"). При всей их простоте эти тексты требуют от читателя напряжения. Ему нужно знать: того, чего он ждет от стихотворения, не будет — потому что оно только что уже незаметно произошло: "мои стихи рассчитаны / на максимально чуткого / и максимально доброжелательного читателя // такого читателя / они создают".

"Братья Ашкенази"

Исроэл-Иешуа Зингер

М.: Текст, 2012

Знаменитый идишский писатель Исроэл-Иешуа Зингер до недавних пор присутствовал в русской культуре только строчкой в биографиях своего младшего брата, нобелевского лауреата Исаака Башевиса. Между тем старший Зингер — писатель уж точно не хуже и, может быть, важнее. Он с точки зрения очевидца описывает исчезновение того еврейского мира, утрату которого оплакивает Зингер-младший. Два года назад издательство "Текст" начало выпускать по-русски его книжки. Эта, четвертая,— самый известный зингеровский роман, написанный в 1936 году, через три года после переезда в Америку, монументальное повествование о жизни в городе Лодзь двух непохожих близнецов с середины XIX века до конца Первой мировой.

"В сырах"

Эдуард Лимонов

СПб.: Лимбус-пресс, 2012

"Атилло Длиннозубое"

Эдуард Лимонов

СПб.: Ad Marginem Press, 2012

Практически одновременно появились сразу две книги Эдуарда Лимонова. Первая, "В сырах",— очередной автобиографический роман, описывающий совсем недавний период жизни: после выхода из тюрьмы и до 2008 года. Тут есть и про появление "Другой России", и про брак с актрисой Екатериной Волковой. Эти пять лет Лимонов прожил на Нижней Сыромятнической улице — отсюда название. Вторая книжка, "Атилло Длиннозубое" — новый сборник бодрых лимоновских стихов: "О шлюха грязная моя! / О злая сука! / Внутри тебя, моя змея, / Что нынче сухо? // Другой нещадно разрывал / Тебя, лихую, / И вот цветок засох, завял... / Дай поцелую!"

"Свой среди волков"

Шон Эллис

М.: Corpus, 2011

Книжка необычного зоолога-практика Шона Эллиса — бывшего британского морпеха, уже 20 лет занимающегося волками. Два года Эллис буквально прожил в волчьей стае, ел сырое мясо, бегал на охоту и изо всех сил пытался стать для хищников своим. У него получилось, и чуть позже, уже не в лесу, а в заповеднике, Эллис сам воспитывал маленьких волчат, чтобы потом выпустить их на волю готовыми к жизни. Более детально о результатах своих опытов он рассказывает в других книгах (всего их вышло уже пять). Эта, первая переведенная,— скорее автобиография, с личной историей и иронично изложенными взглядами Эллиса на жизнь, людей, животных и возможности диалога между ними.

"Америка за школьной партой"

Патриция Альберг Грэм

М.: Высшая школа экономики, 2011

Книга директора Института образования США Патриции Альберг Грэм — краткая история американской школы от начала XX века до сегодняшнего дня. Грэм описывает эволюцию в самих целях начального и среднего образования (как формулирует она сама: от обслуживания интересов нации к обслуживанию интересов детей), историю борьбы школы как бюрократической институции и общества — в том числе и тех его частей, которым образование поначалу не полагалось. Но книжка эта — скорее не сухая историческая монография, а поиск важных ответов: как люди могут воздействовать на систему образования, что именно школа меняет в сознании общества. Учитывая сегодняшнее невеселое состояние среднего образования, книга Грэм может оказаться важным чтением.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...