Эксперты давно задаются вопросом, почему отношения России и ЕС не реагируют на позитивные раздражители. Поводы "надеяться на продвижение" появляются достаточно регулярно, но раз за разом оптимизм оказывается преждевременным.
Так, в 2006 году ждали начала двух наиболее дружественных России председательств в ЕС — финского и германского. Потом — запуска переговоров о новом рамочном соглашении, которое должно было снять все накопившиеся вопросы. Потом подписывали соглашения о партнерстве ради российской модернизации. Затем радовались по поводу наконец-то согласованного вступления России в ВТО.
Но беда в том, что реального сближения все не было. Вопрос о визах превратился в символ этой стагнации. Ведь если Россия и ЕС не могут договориться о такой, в общем-то, мелочи, как режим взаимного краткосрочного безвизового посещения — и это при очевидной экономической выгоде для ЕС, минимальных издержках в плане безопасности и приоритетности вопроса для России,— то смысл говорить об общем экономическом пространстве или стратегическом партнерстве пропадает.
В поисках объяснений такой ситуации нужно обращать внимание на контекст, причем не на сугубо политический или экономический, а на философский, связанный с мироощущением сторон. Дело в том, что тема России для европейцев утрачивает свою первостепенность. Экономическая основа двусторонних отношений воспринимается как данность. Сценарий, при котором Россия решилась бы заморозить Европу и отказаться от поставок туда энергоносителей, одновременно перекрыв импорт товаров по всей линейке — от продуктов питания до предметов роскоши,— не рассматривается в силу его абсолютной нереальности. Наоборот, российские экспортеры газа ради сохранения доли на рынке вынуждены предоставлять европейским покупателям ценовые скидки. На этом фоне страхи перед большой и непонятной Россией становятся уделом абсолютного меньшинства.
Однако одновременно уходит и позитивный интерес, вера в потенциал партнерства. России, с ее незавидными позициями в мировых рейтингах деловой привлекательности, крайне сложно конкурировать за внимание европейского бизнеса со странами Азии и Латинской Америки. А что касается простого туриста, то ему нужны не погранзоны и другие ограничения на передвижение внутри страны, а дешевая и доступная инфраструктура.
Москва, в свою очередь, тоже не проявляет особого беспокойства от того, что когда-то анонсированный ею "европейский выбор" так и не был реализован. И тоже настойчиво заявляет о наличии у России азиатской альтернативы. Но безвизового режима при этом добивается все-таки от Европы. Так что шанс договориться все еще остается.