Издательскому дому "Коммерсантъ" в этом году исполнилось восемь лет. Сначала это был просто деловой еженедельник, но он сразу привлек всеобщее внимание. Потому что радикально отличался от прессы того времени. Открытый "Коммерсантом" подход к подаче информации впоследствии стал называться фирменным стилем "Коммерсанта", а сам "Коммерсантъ" стал школой новой журналистики. Сейчас это единственный в России независимый издательский дом, в который входят кроме ежедневной газеты три еженедельника и два ежемесячных журнала. Сегодня мы решили поинтересоваться у наших постоянных читателей, что происходило в их жизни, когда "Коммерсантъ" только начинался.
Александр Лившиц, заместитель руководителя администрации президента России:
— Восемь лет назад я читал лекции в МГУ о ценах равновесия. Причем сначала мне пришлось читать специальные лекции для преподавателей, а потом вместе с ними учить студентов. Когда появился "Коммерсантъ", я сразу стал его читать, и для меня его выход был большим событием. Впервые, тогда еще в СССР, появилось настоящее деловое издание.
Борис Березовский:
— Я тогда работал в Институте проблем управления заведующим лабораторией системного проектирования. Этот институт Академии наук был лидером в области теории построения систем автоматизированного проектирования. Создал его Вадим Александрович Трапезников — не путать с другими его однофамильцами. А еще я тогда занимался воспитанием своих детей, которые родились до 1990 года.
Самым главным событием 90-го года для меня стала отмена 6-й статьи Конституции.
Дмитрий Орлов, председатель правления банка "Возрождение":
— Как помнится, тогда я развивал Агробанк. Он только-только образовался. Мы пытались внедрить новые формы работы. Что из этого получилось, сами видите.
Еще помню, что восемь лет назад моей дочке Тане было всего три года. Золотое было время! А потом начались те же трудности, что и со всей страной,— каждый год проблем все больше.
Дмитрий Любинин, председатель правления банка "Российский кредит":
— Восемь лет назад я был в армии. Забрали меня с первого курса экономического факультета МГУ. Служил я в 200 километрах севернее Мурманска, в стройбате, как раз рядом с базой, на которой затонул знаменитый "Комсомолец". Начинал рядовым, через полтора года демобилизовался уже как младший сержант. Вышло постановление Совмина, которое освобождало студентов от призыва. Так что я вернулся доучиваться.
Егор Яковлев, главный редактор "Общей газеты":
— Восемь лет назад на даче сын показал мне самый первый вариант "Коммерсанта", и он нам обоим очень не понравился. Но в последующем наши мнения переменились. Я стал считать вашу газету одной из самых достойных. Но тогда это, конечно, было большим событием для меня. Ведь всегда успехи или неуспехи детей — событие в нашей жизни. И теперь, когда я вспоминаю о тех временах, я часто думаю о сыне. И я очень рад, что в этом году мы стали видеться гораздо чаще.
Ирина Хакамада, председатель Государственного комитета по поддержке предпринимательства и малого бизнеса:
— Восемь лет назад мы создали Российскую товарную биржу. Тогда биржевого законодательства еще вообще не существовало. Мне поручили составить все соответствующие документы. Не имея ни пропуска, ни связей, я обратилась в Моссовет в юридический отдел с вопросом: может ли кооператив заниматься биржевой деятельностью? И можно ли это все узаконить? Помню, мне ответили очень уклончиво, но дали понять, что все, что не запрещено, то разрешено. Тогда мы дали объявления в газетах и приступили к выпуску акций. Вот такое было время...
Эмиль Паин, советник президента России:
— Восемь лет назад я впервые стал выездной и первый раз в жизни смог поехать куда-то за границу. И поскольку я был советский человек, то, естественно, первым делом поехал в Монголию и там работал советником в научно-исследовательском институте. Был там такой институт — один на всю науку. С одной стороны это, конечно, была экзотика, а с другой — в какие-то магазины меня пускали, так сказать, по предъявлении моей европейской физиономии, а моего директора, местного жителя,— нет. Я ему тогда покупал масло и выносил к дверям. Европейцы тогда ездили по городу на специальных автобусах, а местных оттуда выкидывали, если они попадались. Такие вот остались воспоминания от 1990 года. Все это смотрелось особенно дико на фоне проходившей тогда у нас перестройки.
Ольга Дергунова, генеральный директор компании "Microsoft-Россия":
— Я хорошо помню то время, когда все это начиналось. Восемь лет назад я уже была в компьютерной индустрии, работала в фирме "Параграф". Сейчас, конечно, с ностальгией вспоминаю наш тогдашний энтузиазм, в чем-то, наверное, наивный оптимизм. Мы участвовали в "Комтеке`90". Тогда это потрясало воображение. По-моему, это была первая или вторая компьютерная выставка в России. Помню, как, затаив дыхание, мы слушали выступление приглашенного в Москву Билла Гейтса. Сейчас я далека от радужного оптимизма тех лет.
Евгений Киселев, председатель совета директоров телекомпании НТВ:
— С точностью до дня не скажу, но прекрасно помню, что именно в 1990 году я находился в процессе перехода из Гостелерадио в только-только создававшуюся ВГТРК. Тогда мы с Олегом Добродеевым были первыми, кто перешел в информационную службу ВГТРК. Мы первые пришли в команду Лысенко и Попцова, чтобы создавать программу "Вести". Нам даже удостоверения тогда выдали, по-моему, под номерами 1 и 2.
Константин Эрнст, генеральный продюсер ОРТ:
— Я тогда работал во "Взгляде". Делал там музыкальные фильмы. И тогда же со своим фильмом "'Аквариум'--'Юритмикс'" впервые попал на международный фестиваль в Монтре. А в декабре 1990 года был сделан первый выпуск программы "Матадор". Просто Лысенко, который был тогда шеф-редактором "Взгляда", сказал мне: "Ты уже вырос, пора тебе делать собственную программу". Тогда я и стал снимать первый выпуск "Матадора". Именно работа над первым выпуском запомнилась больше всего.
Юрий Айзеншпис, продюсер:
— Я в 1989 году как раз работал над созданием своего продюсерского центра. И выход в свет первого номера "Коммерсанта" был для меня новой вехой в жизни. Тогда, при советской власти, это была очень смелая газета. Увидев первый номер, все страшно удивились. Какая-то новая лексика — "господин", "госпожа". Это смотрелось очень странно. Но мне ужасно понравилось, и я стал читать "Коммерсантъ".