Март — месяц Маркеса. 85-летие, награждение орденом Почета РФ, выход в России его мемуаров и первой русской биографии "Блудницы и диктаторы Габриеля Гарсия Маркеса". Переводчик мемуаров и автор биографии Сергей Марков рассказал "Огоньку" о своих встречах с писателем
— В отличие от большинства переводчиков у вас был случай познакомиться с писателем лично. Вы можете вспомнить, в каком году и при каких обстоятельствах это случилось?
— Первый раз я встретился с Маркесом в Гаване в 1980 году, чтобы взять интервью для "Огонька". Он спрашивает: "Почему такое странное название?" Огонек по-испански фуэгито. "Да при чем тут это, ответьте на вопрос о романе, о творчестве".— "Какое там творчество, ты объясни, что такое фуэгито". И я ему минут десять втолковывал название. Смешное интервью получилось. Внешне он показался мне похожим на нашего артиста Джигарханяна. Манера держаться, улыбка. Человек обаятельный, умеющий расположить к себе: похлопает по плечу, анекдот расскажет, пошутит скабрезно. Латиноамериканский испанский подразумевает матерок такой легкий. Маркес в своей жизни дал тысячи, а может быть, и десятки тысяч интервью. И каждый раз рассказывал о себе по-разному. Мифологизировал все, что мог. Даже дату рождения называл разную. Потому все так и ждали появления мемуаров. Ждали, что прозвучит, наконец, окончательная, официальная версия его жизни. Все его творчество пронизано автобиографическими мотивами. Вырос Маркес в городе Аракатака, это и есть Макондо из "Ста лет одиночества". Воспитывался в семье деда-полковника. Отсюда все его многочисленные полковники в романах и самый знаменитый из них Аурелиано Буэндиа. Как-то Маркес сказал: "После смерти деда в моей жизни не произошло ничего существенного". Всего им задумано три автобиографии. "Жить, чтобы рассказать о жизни" охватывает период до 1955 года, до отъезда в Париж. Планируется еще вторая. И третья — о его общении с великими. Планы большие, но воплотить их он может и не успеть. Хотя в одном интервью Маркес огрызнулся: "Вы меня похоронили, а я еще роман о любви напишу".
— Вы назвали свою книгу "Блудницы и диктаторы Габриэля Гарсиа Маркеса". Это метафора или речь о реальных блудницах и реальных диктаторах?
— Вспомните, в Священном Писании практически нет положительных героев. Даже к апостолам неоднозначное отношение. А блудницы все положительные: Мария Магдалина, Мария Египетская. У Маркеса то же самое. Эта линия прослеживается, начиная с ранних рассказов, с рассказа "Женщина, которая приходила ровно в шесть" о проститутке, которая убила клиента. Маркес оправдывает ее, она не могла не убить. Тема блудниц присутствует во всех произведениях, вплоть до последнего,— "Вспоминая моих грустных шлюх". В интервью американскому журналу "Плейбой" он говорит: "Проститутки всегда были моими лучшими друзьями". Он жил в борделях, там было дешевле, чем в гостиницах. Проститутки гладили ему рубашки, перепечатывали его рукописи. В мемуарах описывается, как одна проститутка, голая и в очках, сидела и печатала его рассказ. Они ему подсказывали сюжеты и даже критиковали.
Не меньший интерес к диктаторам. Попав в Москву, Маркес первым делом пошел в Мавзолей, где тогда лежал Сталин. Внимательно разглядывал мумию и обратил внимание на руки, которые показались ему женственными. Эту черту он потом дал своему диктатору в "Осени патриарха". Образ патриарха сложен, собран как мозаика — из черт разных людей. У одного взял глаза, у другого манеру говорить. Когда он жил в Барселоне, у него была возможность встретиться с Франко. Маркес отказался: "А что я сказал бы ему? Что пишу сейчас книгу об одном сукином сыне и хотел бы придать ему ваши черты?"
Это не параллельные темы, они связаны. Одна кубинская проститутка рассказывала мне: "Куба была, как мы, она не знала, кому дать. И ее взял сильный мужчина Фидель. Взял и использовал, как нас используют". Кстати, проститутки бесплатно давали целую неделю, когда барбудос вошли в Гавану. Понимаете, Латинская Америка очень красивая, очень женственная. И все время приходит то Батиста, то какие-то безумные полковники, то Фидель, то Пиночет. И ее имеют, просто имеют в буквальном смысле.
— Русская судьба Маркеса началась в 1970-е. И сразу он стал бешено популярен. С тех пор все, что связано с Латинской Америкой, вызывает в России массовый ажиотаж, вплоть до сериалов. Как вам кажется, почему?
— Мы похожи с латиноамериканцами. И ленью, и открытостью, и жестокостью даже. И России, и Латинской Америке свойственно чувство эпичности, принадлежности большой истории. "Самые интересные люди живут в Советском Союзе",— всегда говорил Маркес. Одна советская читательница взяла и переписала от руки "Сто лет одиночества", огромный роман. Как она потом объяснила: "Чтобы понять, кто из нас сумасшедший, он или я". Творчество Маркеса с его блудницами и диктаторами явилось для нас откровением. Удивительно, как его вообще печатали.
— Вероятно, из-за его коммунистических взглядов.
— Конечно. Тут надо вспомнить, что с Фиделем он дружит с 1948 года. Кубинские диссиденты говорили мне, что Фидель финансово поддерживает популярность Маркеса. А Фидель — это значит Советский Союз, нефтедоллары. У нас в стране он был раз 15. Первый раз приехал на Фестиваль молодежи и студентов, пробыл месяц и написал огромный очерк "22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы". Потом приезжал при Горбачеве, по его личному приглашению. Посетил "Огонек", встретился с режиссером Спесивцевым, который ставил тогда "Сто лет одиночества". Загримировался и стал показывать актерам, как правильно играть. А потом вдруг перестал приезжать и интересоваться нами. Величайшая трагедия в его жизни, как он сам говорит, крушение Советского Союза. После 1991 года Россия ему уже не так интересна, как прежде.
— Маркес сильно изменился за эти годы?
— Стал более закрытым. Много лет они с его женой Мерседес находятся в Мексике и ведут очень замкнутую жизнь. На его предыдущий юбилей в Мехико съехались знаменитости: король Испании, Билл Гейтс и другие. Собрались в шикарном 5-звездочном отеле Картахена на Карибском побережье, ждут, а Маркеса нет. Ждали-ждали, поехали к нему. А он сидит в тапочках и телевизор смотрит. "Почему не пришел, Габо?" — "А меня никто не приглашал". Вот так. Говорят, он что-то пишет, но что именно — неизвестно. В случае Маркеса ничего нельзя гарантировать.
Маркес в "Огоньке"
Досье
Двадцать пять лет назад Габриэль Гарсиа Маркес был гостем "Огонька" (отчет о встрече — в N 34 за 1987 год). Вот что писал журнал об этом визите
"Как только начались переговоры о возможном приезде Гарсиа Маркеса в СССР, он заявил, что непременно хочет встретиться с журналом "Огонек", о котором он в последнее время слышит много хорошего.
— Сколько человек будет участвовать в беседе? — спросил меня Гарсиа Маркес.
— Двое: главный редактор и корреспондент отдела литературы.
— Мало!
— Тогда мы хотели бы пригласить на встречу всю редакцию — нас около ста сотрудников.
Гарсиа Маркес на секунду задумался и решительно заключил:
— Десять человек.
***
— Кстати, я тут хочу вам сказать, что в моей жизни были моменты, когда я очень хотел бы знать русский язык. В частности, сейчас, потому что мне так хочется прочесть весь этот номер "Огонька". Я чувствую, что в каждой статье, в каждом материале есть информация, которая многое бы мне прояснила из того, что меня интересует сегодня в вашей стране. Как плохо, что мы еще не умеем общаться впрямую, без переводчиков.
***
— Так вот об одиночестве... Я не знаю, существует ли оно в моем творчестве, но я знаю, что оно существует в писателе, потому что когда писатель садится за стол, то ему никто не может помочь, ни один человек, никто... Он остается один на один с чистым листом бумаги, и это и есть одиночество. В момент истины человек одинок, уединен — пользуйтесь каким угодно термином".