Жить по "Анжи"

Махачкала получила клуб европейского уровня. И теперь думает: как ему соответствовать?

Александр Беляев, Махачкала — Москва

Завзятые болельщики "Анжи" камерунские студенты Пьер, Фред и Этьен толкутся в очереди возле входа на стадион "Динамо" в Махачкале. Обычно билеты им передает их соотечественник Бенуа Ангбва, защитник "Анжи", но сегодня "камерунская связка" не срабатывает. Произошел какой-то сбой, билетов все еще нет, а толпа прессует друзей с разных сторон: одни требуют, чтобы они отошли назад, другие — вперед.

Игра

Площадь перед стадионом "Динамо" забита народом: еще бы — игра со "Спартаком"! Такое впечатление, что болельщики знают в лицо всех тех, кто преграждает им вход и проверяет билеты. Они здороваются за руку, что-то обсуждают, потом следует "не могу, брат, извини", и болельщик идет искать счастья к другому проходу.

Купить билет на матч "Анжи" — "Спартак" в кассе, само собой, невозможно. Их раскупили за несколько дней до игры, и теперь попасть на матч реально только с помощью спекулянтов, которые должны сделать себе прибыль на ближайшие две недели — до следующей домашней игры "Анжи". Но болельщики тоже не лыком шиты: они беспрестанно кому-то звонят, спрашивают, договариваются, передают трубки охранникам, те возвращают их обратно. В результате некоторым удается попасть на стадион. Но большинство остается стоять на улице.

За атмосферу на фанатской трибуне отвечает руководитель "Дикой дивизии" Рамазан Газиев. Он прыгает на небольшой трибуне, размахивает руками и призывает остальных не отставать: "Кайфуйте, пацаны!" Пацаны кайфуют, двигаясь в ритм энергичной музыке, и сплевывают на сиденья семечки. Сидеть на них все равно никто не будет: на фан-секторе вообще не принято расслабляться. В середине первого тайма болельщики заряжают: "Кто не болеет, тот — ..." Пауза. "Женщина!!!" — ревет стадион. "...тот — ...женщина!!!"

— Это мы придумали, чтобы зацепить гордость болельщиков. Чтобы они на трибуне активно себя вели, а не просто так стояли,— объясняет потом "Огоньку" Газиев.— Просто сравнение с женщиной для нас постыдно.

Другая фишка местных болельщиков — лезгинка. За 45 минут тайма ее успевают включить раз шесть — опять-таки для того, чтобы поддержать эмоциональную волну. "Лезгинка бодрит, а голосовые связки в это время отдыхают",— объясняет болельщик Мага.

Впрочем, ни бодрая лезгинка, ни громкие призывы победить "Анжи" в этот раз не помогают. Игра заканчивается со счетом 0:0, и результат этот не устраивает обе команды. Сразу после игры промокшие футболисты "Анжи" бегут в раздевалку, потом стремительно садятся в автобус и уносятся с мигалками прочь — в аэропорт и на подмосковную базу. Оставшись одни, болельщики с любовью складывают программку от матча в карман и начинают обсуждать следующую игру — 25 марта в гости приедет "Кубань". "Их точно обыграем",— разносится в толпе. Цель на предстоящие две недели ясна: дождаться триумфа своих кумиров...

Все для гостей

Восемь вечера. Пустая улица недалеко от центра Махачкалы освещена двумя-тремя фонарями, под одним из которых можно прочитать: "Чуду".

В тесном помещении — комнатке метров в семь — небольшая, но все равно в полстены, печка. Две женщины средних лет пекут традиционные дагестанские пироги с мясом, с творогом, зеленью (это чуду и есть). Они вроде уже закончили, собирались домой, но при виде посетителей снова схватились за фартуки и вступили в борьбу за клиентов: "Нет-нет, мы работаем!"

Напротив пекарни возводят многоквартирный дом, явно долгострой. Рядом низенький деревенский домишко, во дворе которого сушат белье. У соседних ворот стоит серебристый "Лексус". Из-за поворота выезжает еще одна иномарка: белый "БМВ", маневрируя по неровной дороге, проезжает двести метров и останавливается. Из машины выходит мужчина и приветливо машет рукой. Это приехал полузащитник "Анжи" Махач Гаджиев. На этой темной улице у него тоже, оказывается, есть дом — большая вилла с красивыми зеркалами, огромной кухней, теплыми полами и дизайнерскими диванами. Футболисту, регулярно играющему в составе одного из богатейших российских клубов, по статусу полагается иметь такой дом. Ничего необычного в этом нет. Просто контраст с остальной дагестанской действительностью выглядит слишком уж сильным.

Впрочем, на такого рода контрасты в Махачкале натыкаешься всюду, поэтому в конце концов им перестаешь удивляться. Например, пятизвездная гостиница "Абу Даги", где во время своих нечастых визитов в Махачкалу квартирует "Анжи", находится на окраине города. Рядом — заброшенный завод, очередная стройка и огромный автопарк из грузовиков и бетономешалок. Зато внутри — картины с изображением футболистов клуба, шикарные люстры, в фойе — пианино. Непривлекательный пейзаж за окном закрывают тяжелые шторы.

Управляющий отелем словак Теофил Пикулик перебрался в Махачкалу в прошлом году, до этого он 20 лет проработал в словацком посольстве в Москве. Управляющий помешан на чистоте: первым делом ведет в ресторан, на кухню.

— Посмотрите, все чисто. Попробуйте, какое все горячее,— он достает тарелку из сушилки.— Ох, ты! Возьмите в руку, попробуйте...

Во время экскурсии по гостинице управляющий, постоянно повторяя, что "все это для "Анжи"", распахивает просторные номера и рассказывает о европейском подходе к гостиничному бизнесу, который прививает Махачкале: он явно поставил цель воссоздать Европу на вверенных ему квадратных метрах. Впрочем, оценить эти усилия мало кто может. Помимо Пикулика и его команды в гостинице ни души: без предварительной рекомендации попасть в этот отель невозможно. "Мы ориентируемся на почетных гостей и иностранцев. Местные не так отнесутся к имуществу",— объясняет один из администраторов.

Праздник, который иногда с тобой

Футбольный клуб "Анжи" в Дагестане любят еще и потому, что его все время всем не хватает. Болельщики самого крупного фан-клуба "Анжи" "Дикая дивизия" жалуются, что за год с лишним команда так и не встретилась со своими фанатами. Местных журналистов для звезд клуба тоже как будто не существует. Команда приезжает в город максимум на пару дней, проводит матч и сразу после него ночным рейсом вылетает обратно в Москву. В городе остаются лишь дагестанские футболисты, которым дают один день на встречу с родственниками.

В самом клубе подмосковную прописку "Анжи" объясняют объективными обстоятельствами: в Махачкале пока нет достойной инфраструктуры — ни базы, ни стадиона. Но года через два-три, когда все это появится в городе, "Анжи" обязательно переедет в Махачкалу на ПМЖ. Над вопросом о том, чем же сможет занять себя тогда долгими дагестанскими вечерами тот же Самюэль Это'о, фанаты из "Дикой дивизии" сначала смеются, а потом отвечают: "Ну мы-то здесь что-то по вечерам делаем". А одноклубник именитого камерунца Махач Гаджиев говорит, что "постарался бы водить Это'о с собой".

Представить дорогущих звезд "Анжи" в республике, где один из самых низких в РФ уровень зарплаты, контрасты в уровне жизни видны невооруженным глазом, а объявления "Продам" и "Ищу работу" встречаются чаще любых других, довольно трудно. Это не говоря уж о том, что у региона реноме одной из самых горячих точек в России. Впрочем, вопрос, опасно ли здесь, вызывает лишь снисходительную улыбку: ясно, мол, что так может спросить только приезжий. Местные жители новости о террористах и бомбах давно воспринимают как политинформацию, которая позволяет судить о разборках внутри узкой группы лиц. Поэтому, например, когда на прошлой неделе в день матча "Анжи" — "Спартак" в Махачкале опять проводили контртеррористическую операцию и убили двух боевиков, город этого и не заметил.

Подавляющему числу молодых дагестанцев, влюбленных в футбол и родной клуб, абсолютно все равно, от чистого ли сердца тратит свои деньги Сулейман Керимов или же клуб ему навязали сверху. Для них он в любом случае — пример для подражания. В феврале русская версия журнала Forbes опубликовала заметку про нелегкий жизненный путь Керимова, в Махачкале ее перепечатала местная газета "Новое дело", и понеслось. "Ты читал?" — вот самый частый ответ на вопрос, почему Дагестан боготворит Керимова. В понимании дагестанцев Керимов — это успешный бизнесмен, который сделал капитал в России, затем во время кризиса все потерял, начал практически с нуля и теперь опять входит в двадцатку самых богатых людей России. При этом, в отличие от патрона "Челси" Романа Абрамовича (с ним тут Керимова сравнивают постоянно), владелец "Анжи" вкладывает деньги в родной регион.

Тот же руководитель "Дикой дивизии" Рамазан Газиев напоминает: до Керимова в собственности "Анжи" были лишь игроки да клубный автобус. А сейчас рядом с городом перестраивается стадион "Хазар", по всему Дагестану должны быть открыты детские секции, а венчать грандиозную стройку должен центр "Анжи-сити": с еще одной современной гостиницей, базой и стадионом на сорок с лишним тысяч мест.

Об отношении к Керимову самих футболистов можно даже не говорить. По словам Махача Гаджиева, после прихода в клуб владелец поднял всем зарплаты минимум вдвое, выделил для перелетов свой личный самолет, стал оплачивать сборы в лучших гостиницах мира, делать щедрые подарки и постоянно интересоваться делами внутри коллектива. Махач вспоминает, как несколько месяцев назад Керимов, узнавший о том, что у Гаджиева вот-вот родится сын, устроил его жену в лучший в России медицинский центр и оплатил все расходы. "Такое отношение к футболистам подкупает, это большая редкость",— говорит Гаджиев.

Земляки и поклонники

Но жизнь есть жизнь: пока новая база не построена, своих кумиров болельщики чаще всего видят на расклеенных по городу баннерах. "Это решение владельца. Нам не принципиально, что команда живет в Москве, а не в Махачкале",— признается болельщик Газиев.

Еще можно сходить в клубный магазин "Анжи" и полюбоваться коллекцией. "Люди, конечно, шарахаются: майки по 2100 рублей",— объясняет старший менеджер магазина Эльдар. И есть от чего: средняя зарплата в регионе замерла на уровне 10 тысяч, и позволить себе шикануть на пятую часть зарплаты, могут не многие. Но выход нашли: в ходу бюджетные шарфы, шапки и кепки. Приличный спрос и на автомобильные гаджеты — обложки для прав, ароматизаторы и пластиковые рамки под номера в клубных цветах. Правда, справедливости ради надо признать, что те же самые рамки, но с надписью МВД, пользуются в Махачкале куда большим спросом.

Старший менеджер магазина Эльдар — один из немногих, кто сделал карьеру благодаря "Анжи". Начинал как активный участник "Дикой дивизии", а после прихода Сулеймана Керимова смог устроиться менеджером.

— По меркам Махачкалы, как Это'о, наверное, получаешь?

— Нет, деньги хорошие, но не более того,— отвечает Эльдар. Впрочем, как выясняется, друзья то и дело интересуются, не освободилось ли в клубе еще какое-то местечко. Заработать в Махачкале действительно сложно, поэтому каждый вертится как может.

Вот, к примеру, местный камерунец Пьер, студент одного из здешних училищ, который долго не мог попасть на матч со "Спартаком", предложил дать интервью за деньги: сначала хотел 2000 рублей, потом согласился и на 500. На разговор он пришел все с теми же своими друзьями Этьеном и Фредом — они-то его и застыдили, что брать деньги с "Огонька" нехорошо, и Пьер передумал. В прошлом году эта троица взорвала футбольный интернет: лезгинка в их исполнении на несколько дней стала хитом номер один.

— Просто надо быть как вода в стакане: то есть, уметь приспосабливаться к тем условиям, куда вы попали,— философствует Фред.

Камерунцы, надо сказать, поразительно освоили местную психологию (они продолжают свято верить в успех даже в самых непростых обстоятельствах), хотя и попали в Махачкалу всего три года назад. В Камеруне они обратились в компанию, которая отправляла студентов учиться за рубеж, и та транзитом через Москву доставила их в Дагестан. Через два года они закончат обучение, но планируют остаться в России. "Я инженером в нефтегазовой компании буду",— мечтает 23-летний Этьен. "А я врачом,— говорит 26-летний Фред.— Каким, правда, не знаю. Выбрать не могу. Иду к урологу — нравится, к терапевту иду — тоже нравится". "А я там буду, где бабки будут",— говорит 27-летний Пьер, демонстрируя владение продвинутым русским.

Пока же в его приоритетах музыка на первом месте: Пьер играет в одной группе с коренными дагестанцами, но часто поет и по-английски. Правда, в Махачкале его путают с Пьером Нарциссом и просят спеть про шоколадного зайца. Но эта песня — одна из его любимых, и он не отказывает.

Всего же камерунская группа поддержки в Махачкале насчитывает уже восемь студентов. Чувствуется, что ее популярность растет: на улицах, например, к ним часто подходят с просьбой "сфоткаться". "Культурно попроси, да?" — обычно реагирует Пьер. Один раз в ответ услышал: "Ты что, брат, какая культура? Тут одни культуристы".

А в другой раз в кафе на Пьера (он из студентов самый большой) стал показывать пальцем кто-то из посетителей: "О, да это ж Самба" — так зовут нового звездного новичка дагестанского клуба, которого пригласил уже сам Гус Хиддинк. Пьер с набитым ртом попытался объяснить, что он не футболист, а простой камерунский студент. Но его уже и не слушали: кафе восхищалось тем, как быстро научился говорить по-русски их новый футбольный кумир...