Терроризм давно стал рутинной деталью и инструментом современного политического быта многих стран. Как это ни цинично звучит, но его эффективность определяется двумя составляющими: самим терактом и его интерпретацией. Кто-то убивает, а кто-то потом объясняет, извлекая политические дивиденды. Вторая составляющая часто оказывается важней.
Мохаммед Мера или Андерс Брейвик своими безумными действиями предполагали сообщить городу и миру что-то одно, но мир услышал и понял нечто совершенно другое. Точнее, политики и разные части мира услышали и поняли в этих терактах разное.
Размышляя о действиях стрелка из Тулузы, легко смоделировать очередную конспирологическую теорию. Дескать, поскольку террористом оказался не фашист, а мусульманин, перед президентскими выборами дополнительная поддержка обеспечена правой Марин Ле Пен, а не социалистам, пекущимся в том числе о выходцах из Алжира. Да и президент Саркози также не чужд жесткой риторики в адрес иммигрантов. В общем, делайте выводы, чьим интересам мог отвечать расстрел детей в еврейской школе...
Совсем другую интерпретацию можно услышать в исламском мире. Дескать, Мохаммед Мера — герой и шахид, чьими руками Аллах покарал вероотступников и сионистов. А дело Брейвика, напротив, есть подтверждение глубокого кризиса и разложения, в котором пребывает иудо-христианская цивилизация.
Восприятие терактов зависит от того, в какой степени искажено восприятие мира в обществе благодаря усилиям его пропагандистов. Естественная человеческая реакция, воспринимающая убийство из идейных соображений как чудовищное извращение человеческой природы, остается как бы на периферии. Особенно в мутной социокультурной среде. Почему в Норвегии не ищут конспирологических объяснений действиям маньяка? Возможно, потому что там живут нормальные люди и работают адекватные медиа.
Терроризм — инструмент обоюдоострый. Вместе с обществом меняется и восприятие терактов. Объяснение, еще вчера казавшееся правдоподобным, сегодня выглядит как бред. Вчера взрывы и выстрелы были поводом для сплочения нации вокруг сильного лидера, а сегодня могут стать доказательством его слабости и неспособности обеспечить безопасность. Железнодорожные теракты в Испании 2004 года похоронили предвыборные шансы правящей правой партии премьера Аснара и предопределили победу социалиста Хосе Луиса Сапатеро. А вот взрывы башен-близнецов в Нью-Йорке, напротив, укрепили позиции республиканца Джорджа Буша.
То, что не пристает к тефлоновому рейтингу одного политика, губит карьеру другого, успевшего истощить капитал доверия. Так что соблазн, подсуетившись, поджарить яичницу на огне, где горят люди, дает политические дивиденды не всегда.