Стратегия тесной политики

Митинги, проходившие в Москве с декабря, показали, что в российской столице нет места для демократии — в самом буквальном, пространственном смысле слова. В этом уверены действительный член Российской академии архитектуры профессор Юрий Бочаров и доцент МАРХИ Элина Сиренко.

Столица России испытывает острую нехватку общедоступных открытых пространств. Прошедшие в декабре 2011 года после выборов в Госдуму и в феврале 2012 в преддверии президентских выборов митинги "За честные выборы!" показали, что в Москве нет места, способного вместить всех активных граждан. На Болотную площадь 10 декабря 2011 года вышли 30 тыс. человек, на проспект Сахарова 24 декабря — 100 тыс. 4 февраля 2012 года на Болотной и Пушкинской площадях, проспекте Сахарова, Якиманке и Поклонной горе в совокупности митинговало около 250 тыс. человек. Их могло быть еще больше — численность ограничивали физические размеры открытых пространств. На ближайших станциях метро возникла давка, на прилегающих перекрытых магистралях и улицах — транспортный коллапс.

В Москве не хватает не только места для демократии. В ней нет того, на чем строятся демократические церемониальные пространства,— центров власти, разделенных, согласно принципам демократии, на три ветви. В Москве только одна ветвь, исполнительная, имеет яркое символическое и пространственное выражение. Это Кремль. Законодательная власть разделена на палаты, Госдуму и Совет федерации, размещенные в бывших зданиях Госплана и Госстроя СССР и частично на Новом Арбате. Вокруг парламентских зданий нет ни парадных, ни функциональных пространств — только улицы Большая Дмитровка и Охотный Ряд, часть которых отгорожена под парковку. Судебная власть рассредоточена по многим адресам, что в полной мере соответствует подчиненной роли этой ветви власти в российской политической системе.

При усилении вертикали власти возросла роль Кремля как ее пространственного воплощения. Монополия исполнительной власти выражается ограничением доступа граждан к окружающим Кремль улицам, пропускным режимом целых кварталов Китай-города. В начале 1990-х годов звучали призывы депутатов парламента к президенту освободить практически закрытый для граждан Кремль. Сейчас такое кажется совершенно невозможным — даже под предлогом расширения Москвы и выноса столичных функций за МКАД.

О деградации публичной сферы Москвы говорят многие специалисты. "Размежевание неизбежно провоцирует социальное напряжение, хотя и оттягивает момент его открытого проявления,— пишет Ольга Вендина в статье "Реквием по общественным пространствам Москвы".— Однако отложенные латентные конфликты способны вызывать разрушительные последствия, а сегрегированное общество не в состоянии им противостоять". Сегодня мы подошли к ситуации зримой конфронтации власти и активной части общества в условиях плотно застроенного столичного центра.

За 20 лет Москва потеряла примерно 30% публичных пространств, в том числе около десяти площадей (Манежную, Курского и Киевского вокзалов и др.). Прилегающие к Кремлю Васильевский спуск и Красная площадь — места с особым режимом, мероприятия на них согласовываются с самим президентом. Единственная появившаяся в постсоветское время (в августе 1991 года) новая площадь — площадь Свободной России. Но, несмотря на свое символичное название, она вообще не имеет общественного пространства — это крупная транспортная развязка, вплотную к которой подходит ограда Дома правительства РФ.

Манежная площадь, служившая в 90-е годы главным местом действия перестройки, застроена. Среди значительных общественных пространств, созданных в советское время на месте снесенных в 1930-е годы кварталов, Манежная площадь выделялась и размером — 5 га, и расположением — у стен Кремля, перед зданием Госдумы. Она свободно перетекала в Красную, не отгороженную еще в то время Воскресенскими воротами с Иверской часовней. В середине 90-х городские власти построили торговый комплекс, уничтоживший возможность использования пространства площади для митингов. Ознакомившись с проектом застройки Манежной площади, Борис Ельцин его одобрил: "Очень хорошо, Анпилову негде будет устраивать демонстрации".

Уникальный шанс получить в Москве крупное церемониальное пространство, тесно связанное с законодательной властью, появился в 2004-2005 годах, когда после сноса гостиницы "Москва" с Манежной открылся вид на Театральную площадь. С просьбой не возводить новодел обращались к президенту Путину 63 депутата Госдумы, на Театральной площади проходили манифестации москвичей, протестовавших против строительства гостиницы.

Новая площадь могла стать не просто открытым публичным местом. Она имела шанс превратиться в площадь Федерации, центр законодательной власти, и создать пространственный противовес Кремлю как центру власти исполнительной. Открывшееся здание Госдумы приобретало большую значительность и могло быть дополнено зданием-аркой, в котором разместили бы верхнюю палату Федерального собрания. Площадь Федерации, согласно этому проекту, имела бы внушительные размеры — 700х210 м — и стала бы одной из крупнейших столичных площадей Европы. Однако решением правительства Москвы новая гостиница "Москва" вновь построена, и исторический шанс упущен.

Проблема поиска места для Парламентского центра России существует уже почти 15 лет. Городские власти не менее 10 раз подбирали участки размером от 6 до 50 га. Но каждый раз речь шла о строительстве (или перепрофилировании, как в случае с Воспитательным домом на Москворецкой набережной) нескольких зданий. Отсутствует концепция центра законодательной власти как главного для столицы церемониального пространства. Парламентский центр до сих пор мыслится как здание с закрытым режимом функционирования, а не как общедоступная и максимально насыщенная символическими объектами зона, обеспеченная современной транспортной и информационной инфраструктурой.

В демократических странах в структуре центральной зоны столиц находит отражение принцип разделения власти на ветви — законодательную, исполнительную и судебную. Каждый центр власти является фокусом полицентрической планировочной структуры. А главным церемониальным пространством обычно выступает общественная площадь при здании, в котором размещается законодательная власть, доминирующем в центре столицы.

Наиболее яркие примеры устроенных по этому принципу столиц — Лондон, Вашингтон, Бразилиа, Канберра. Законодательный центр власти в них обладает наиболее масштабным общедоступным церемониальным пространством, которое одинаково открыто и для выражения общественного протеста, и для проведения официальных церемоний. Одна из главных публичных церемоний президентских республик — инаугурация президента — проводится на открытых площадях при огромном стечении граждан. В России, согласно Конституции, президент приносит народу присягу в присутствии членов Совета федерации, депутатов Госдумы и 19 судей Конституционного суда. И все это происходит в закрытом помещении Андреевского зала Большого Кремлевского дворца и за крепостными стенами, в изоляции от избирателей.

В Москве одна из причин утраты публичных пространств — передача полномочий по развитию столицы и обеспечению столичных функций региональным властям. За 20 лет это привело к постепенному вытеснению столичных функций из Москвы. Количество зданий, находящихся в федеральной собственности, сократилось с 30% до 5%. Если в 1999 году площадь федеральных земель в Москве составляла примерно 14%, или 13954,7 га, согласно докладу Москомзема, то в проекте Генплана до 2025 года указано (книга 4, стр. 42), что доля территории, занятой объектами, выполняющими столичные функции, составляет 0,3% от общей территории города.

По закону "О статусе столицы Российской Федерации" и по новой редакции Градостроительного кодекса РФ полномочия по формированию и развитию столицы принадлежат федеральным органам исполнительной власти. На деле Москва, став столицей новой России и городом федерального значения, не получила прямого федерального управления. Статус столицы говорит о соподчиненности Российской Федерации, статус субъекта — об относительной независимости от нее. Налицо конфликт интересов федерального центра и суверенного субъекта федерации.

В большинстве федеральных столиц проблема решается однозначно в пользу общегосударственных интересов. Столицы выделены в особые административно-территориальные единицы прямого федерального подчинения — столичные федеральные округа. Они не входят в число субъектов федерации и служат для выполнения внешних по отношению к любому члену федерации функций. Причина этого — именно в сложности использования для федеральных функций территорий независимых штатов, провинций или земель.

Организованный городской мэрией и стартовавший в январе 2012 года международный конкурс на концепцию развития Московской агломерации очертил широкий круг задач — от превращения Москвы в глобальный город до решения функционально-планировочных и транспортных проблем как всей агломерации, так и присоединенной недавно юго-западной части Московской области. Предстоит найти пространственные решения для Москвы в ее новых границах и для зоны размещения федеральных объектов, которые должны быть вынесены из центра согласно предложению президента Медведева, прозвучавшему на Международном экономическом форуме в июне 2011 года. Однако президент говорил не просто о расширении Москвы, но о создании Столичного федерального округа. В планировке столицы, прежде чем она станет глобальным городом, должны быть учтены общегосударственные интересы и обеспечено развитие церемониальных пространств, отражающих демократическое развитие российского общества.

А пока на фоне дефицита общественных пространств идея создания парка на месте снесенной гостиницы "Россия", предложенная премьер-министром Путиным, воспринята с энтузиазмом. "Здорово, можно будет проводить митинги там!" — пишут блогеры.