Генпрокуратура РФ не получала от Великобритании запрос о выдаче Дмитрия Ковтуна. Сообщалось, что предприниматель объявлен британскими властями в розыск в рамках расследования уголовного дела об убийстве Александра Литвиненко. Ситуацию обсудили политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт и ведущий Андрей Норкин.
На основании запроса россиянин должен быть арестован властями страны, на территории которой он окажется.
–– У нас в эфире был Андрей Луговой, самый известный фигурант дела Литвиненко, его версия такова: это все объясняется политикой, потому что в течение пяти лет фамилии Ковтуна не было в этом деле. Более того, как говорит Луговой, в Германии дело Ковтуна закрыто. И вот то, что сейчас вдруг Ковтун опять вытащен на свет божий, говорит о том, что никаких аргументов, никаких доказательств у британской стороны нет, одна сплошная политика. Может ли тут существовать какая-то иная версия?
–– Политика, естественно, здесь в определенной степени существует, но, я бы сказал, конечно, как фон отношений России и Великобритании. На месте господина Лугового я бы тоже, наверное, говорил, что это политика и что это свидетельство того, что у Великобритании, у британской прокуратуры нет никаких доказательств в отношении Лугового.
Я бы сказал так, действительно здесь существует какая-то странная особенность всего этого дела, потому что в отношении Ковтуна дело открывали власти Германии, потом они его закрывали, но нужно отметить, что, с другой-то стороны, если бы реакция на Ковтуна была бы более ранней, может быть, тогда каким-то образом Великобритания могла бы подтвердить, наверное, какие-то свои претензии к нему.
Я боюсь здесь гадать, серьезно говорю, потому что, с одной стороны, нельзя исключить, что британские власти, которые продолжают расследование этого дела, получили какие-то новые доказательства этого –– какой-то причастности Ковтуна к гибели Александра Литвиненко. С другой стороны, если логически рассуждать, Ковтуна можно было бы попытаться как-то арестовать, если он бы вообще куда-то ездил, где-нибудь на территории Евросоюза, предъявив моментальный ордер на его арест международный. Потому что сейчас ясно, что будет делать Ковтун –– он будет продолжать сидеть в России, точно так же, как Луговой, давать интервью, говорить, что он ни в чем не виновен. Это дело реально находится в тупике. И у меня нет ощущения, что оно когда-то из него выйдет.
Я бы не стал привязывать это к каким-то там конкретным событиям в российско-британских отношениях, тем более что там много чего происходит в последнее время. Но, конечно, есть два варианта, так сказать, здесь: либо получены какие-то дополнительные доказательства, которые с точки зрения британской прокуратуры что-то подтверждают, либо это попытка просто продолжить дело, которое зависло, потому что надо тоже не забывать, что там и семья регулярно напоминает Великобритании, что это дело существует. И потом существует еще такая вещь, которую нужно помнить. Расследование, судебное расследование, так называемое, коронерское расследование дела о гибели Литвиненко вот-вот начнется. И, вероятно, в рамках этого фамилия Ковтуна может снова зазвучать.
–– Луговой сегодня в эфире сказал, что коронера поменяли, и это вопиющий какой-то факт для британского правосудия, так не бывает. И это, опять же, он объясняет какими-то политическими интригами.
–– Я честно признаюсь, Андрей, не знаю, насколько это вопиющий факт для британской юриспруденции. Если бы я...
–– Ты все время говоришь: "Вот если бы я…" Не надо, чтобы и против тебя велось расследование.
–– Нет, если я б что-то знал про то, насколько страшным и беспрецедентным является факт смены коронера, я бы сказал. Не знаю просто, я не могу этого понять. Единственное, что ясно в этом деле, что этот ордер, который выписан на имя Ковтуна, с этим расследованием сто процентов связан. И, наверное, его фамилия будет звучать. Мы не знаем, что могло произойти за это время между, скажем, властями Германии и Англии, может быть, они получили какую-то информацию, которую они, подчеркну, они могут считать важной.