Проект современное искусство
Шалва Бреус, основатель премии Кандинского и издатель журнала "Артхроника", взял в долгосрочную аренду кинотеатр "Ударник" для создания в нем музея современного искусства. Комментирует ГРИГОРИЙ РЕВЗИН.
Основу этого музея составит замечательная коллекция фонда "Артхроника", а также те собрания частных коллекционеров современного искусства, которые сотрудничают с фондом (коллекции либо показываются в виде временных выставок, либо в перспективе могут входить в постоянную экспозицию при условии сохранения собственности владельца). Восстанавливаются, хотя и переосмысляются изначальные функции "Ударника" как кинотеатра (артхаус, видеоарт) и клуба (лекции, воркшопы и т. д.). Само здание, построенное Борисом Иофаном в 1931 году, выдающийся памятник русского архитектурного авангарда, также, если не в первую очередь, становится культурным капиталом музея.
Шалва Бреус как культурный менеджер — это человек, который все делает идеально правильно. На сегодняшний день у него есть "Артхроника", самый авторитетный русский журнал по современному искусству, и премия Кандинского, самая авторитетная русская арт-премия. Что касается его коллекции, то практически все его вещи публиковались как самые важные и характерные произведения российских художников начиная с соц-арта, и именно эти иллюстрации станут основой будущей истории русского искусства конца ХХ--начала XXI века, если не будут предприняты какие-то грандиозные усилия по раскручиванию параллельных проектов.
Но после музея в "Ударнике" такие параллельные проекты маловероятны. Мало того что это выдающийся памятник, создание в нем музея — это акция по его спасению, потому что последние несколько лет кинотеатр не работал, а еще в нем было казино. Разумеется, в планах Шалвы Бреуса полная реставрация памятника, и надо сказать, что, не считая неудачной реставрации дома Мельникова, предпринятой в конце 1990-х Сергеем Ткаченко, это, очевидно, будет первая музейная реставрация памятника русского авангарда. Это отличная позиция для международного статуса музея, а Дом на набережной, средоточие мифологии советской Москвы, делает музей обязательным пунктом международного туристического интереса. Уникально, разумеется, и местоположение музея, в самом центре, в пешеходной доступности до метро, что позволяет ему работать в нормальном для мегаполиса режиме, то есть как минимум до полуночи. Иначе говоря, мы сейчас, вероятно, в начале пути музея, который через 20 лет станет Бреусовкой и, так же как Третьяковка, национальным достоянием России.
Вероятно, можно высказать лишь одно и то не вполне серьезное основание для некоторого скепсиса. Та программа, которая стоит за этим музеем — коллекция, журнал, премия, русский авангард, клуб,— это то лучшее, что мы умеем сегодня, и то, что мы умеем уже довольно давно. Это результат конвертации ценностей позднесоветской интеллигенции в новые капиталистические реалии современной России, процесса, который занял все 90-е годы и начало 2000-х. Он был трудным, довольно противоречивым и мучительным, по дороге терялись люди, проекты, идеалы, но он завершился, и сравнительно успешно. Кто-то, вероятно, помнит, как горячо и несколько бестолково обсуждались планы создания музея современного искусства в Москве то на базе коллекции, собранной под кураторством Андрея Ерофеева в Третьяковке, то на базе музея Зураба Церетели. Я бы сказал, что музей Бреуса — это идеальный ответ на те запросы. Тогда мы не очень все же понимали, как это должно быть, теперь выработан набор правильных процедур, которым нужно следовать для достижения качественного результата, Шалва Бреус всем им и следует, и результат точно будет.
Но идеалы тем временем шагнули несколько в сторону. Акции современных художников из вполне эзотерических мероприятий группы "Коллективные действия" превратились в акции "Белое кольцо". В 2000-е годы искусство попыталось сделаться дорогим и галерейным, и оно отчасти преуспело. Но одно дело "Целующиеся милиционеры" "Синих носов" — галерейный эпатаж, раскрученный до масштаба скандала в прессе благодаря благонравному идиотизму министра Сидорова, а другое "Х. в плену у ФСБ" группы "Война" — акция, сразу рассчитанная на масштаб города и мира, на провоцирование государства и пробуждение гражданско-протестных чувств в гражданах. В 2000-е искусство штурмовало гламурные галереи, и в этом смысле музей был для него идеальным пространством. Но этот рубеж взят, теперь в искусстве появилось новое содержание. Оно не обязательно оппозиционное, возможны проекты типа "Арт-Стрелки" или "Винзавода", которые вовсе не являются штабами революции и лидеры которых не входят ни в какие лиги избирателей. Но они обязательно социальны, они включают в процесс искусства большие группы людей и форматируют социальный опыт.
Для таких реалий музей Бреуса выглядит программой излишне чопорной и академичной. "Ударник" — большое пространство, но "Винзавода" там не сделаешь. Но с другой стороны, быть может, именно это и позволяет создавать музей. Когда мы спорили десятилетие назад, каким должен быть музей современного искусства, мы, вероятно, потому этого не понимали, что у нас еще не было современного искусства, ушедшего в прошлое. А теперь оно появилось.