9-11 февраля в Кембридже (США) прошла конференция нового российского университета Сколтех, основанного в партнерстве с Массачусетским технологическим институтом. Проведя три дня среди светил мировой науки, корреспондент Review ОЛЬГА ХВОСТУНОВА убедилась, что для создания университета XXI века с нуля не нужно изобретать Вселенную.
В Кембридже есть место, которое считается стратегической точкой для деловых встреч, ведения переговоров, заключения сделок и просто обмена идеями. Это кофейня и холл гостиницы "Кембридж Марриотт" на Кендалл-сквер. Каждый день там собираются десятки студентов, аспирантов, профессоров ведущих вузов мира — Гарвардского университета и Массачусетского технологического института, расположенных в радиусе всего пары километров от этой стратегической точки,— и вершат судьбы мировой науки и заодно мирового бизнеса. Всего лишь несколько лет назад в этой кофейне можно было увидеть Марка Цукерберга. А в прошлом году площадь напротив входа в гостиницу наконец получила официальный статус — аллея Предпринимательской Славы (по аналогии с аллеей Звезд в Голливуде).
Всего в двух шагах от этого культового места, на втором этаже "Кембридж Марриотт", состоялась совместная конференция Сколковского института науки и технологии и Массачусетского технологического института. На эти три дня местных посетителей знаменитой кофейни практически вытеснила многочисленная делегация российских ученых. Это были кандидаты и доктора наук ведущих центров и исследовательских институтов РАН, а также русскоязычные ученые, в свое время перебравшиеся в США.
Первые споры — о названии университета. На сегодня у людей, работающих с проектом "Сколково", в ротации, как минимум, четыре варианта названия: СкТех, СкайТех, Сколтех и Сколковотех. Похоже, победил Сколтех как наиболее благозвучное, но это еще не окончательно.
Спор этот, впрочем, ни на секунду не помешал президенту университета Эдварду Кроули развернуть перед собравшимися грандиозную картину строительства университета XXI века.
"Сколтех будет центром инновационной экосистемы Сколково, который сможет привлечь таланты со всей России и из-за рубежа, дать им образование и возможность работать в тесной связке с исследовательскими лабораториями, предприятиями, бизнес-партнерами, помочь создать сплав из экономической и предпринимательской деятельности на основе научных знаний и технологий",— говорил господин Кроули, за все время выступления ни разу не заглянувший в свои записи.
По его словам, структура университета будет базироваться на трех столпах: образовании, исследовательской работе и инновационно-предпринимательской деятельности. Выделены также пять стратегических направлений, в рамках которых университет будет работать,— биомедицина, информационные технологии, космос, энергетика и ядерные технологии. "Эти пять направлений определены российским правительством,— отметил господин Кроули.— Это стратегически правильные направления". Однако в пределах этих довольно широких направлений перед будущими исследователями и профессорами Сколтеха будет стоять задача нащупать более узкие темы, ниши или области концентраций, в которых университет сможет занять лидирующие позиции. Важным критерием выбора будет инновационность, возможность конкретного прикладного применения их результатов.
Первые два года, пока строится инфраструктура Сколково, университет будет существовать в пилотном режиме. Однако, как заверил Эдвард Кроули, уже в сентябре 2014 года первые студенты смогут войти в двери построенного кампуса Сколтеха. На полную мощность университет выйдет к 2020 году. К этому моменту в нем будут работать 200 профессоров, 300 постдоков (ставка научного сотрудника для тех, кто недавно получил степень PhD и стремится продолжить исследовательскую работу по своей теме, обычно присуждается на один-два года) и 1200 студентов и аспирантов. А вот бакалавров не будет, только студенты, рассчитывающие на степень PhD.
В завершение, явно предупреждая вопросы, господин Кроули подчеркнул, что реализация такого невероятного проекта, как Сколтех, помимо всего прочего требует веры. "Я верю, что нам это удастся",— заявил он и процитировал известного американского астрофизика Карла Сэйгана, который как-то сказал: "Если вы хотите сделать яблочный пирог с нуля, сначала придется изобрести Вселенную". "На самом деле ничего в мире не делается с нуля,— пояснил Эдвард Кроули.— У нас есть вы, у нас есть МТИ, есть другие партнеры по всему миру, с которыми мы уже начали вести переговоры, у нас есть богатая интеллектуальная традиция в России, то есть, по сути, у нас есть плодородная почва для создания нового университета".
Следом за Эдвардом Кроули слово взял Дуэйн Бонинг, один из профессоров Инициативы МТИ, запускающей Сколтех. Он просто описал специфику работы исследовательских центров. В Сколтехе их будет порядка 15 (5 из них — совместно с МТИ). Модель такого центра представляет собой коллективное сотрудничество как минимум трех участников — Сколтеха, одного международного и одного российского университета или института РАН. Участников со временем может становиться и больше.
"Такие коллаборации формируются в добровольном порядке и финансируются Сколтехом через систему грантов,— размеренно продолжал господин Бонинг.— Центры, как и образовательная часть университета, тоже работают по пяти направлениям. Их деятельность должна быть взаимосвязана с учебной программой, с одной стороны, и с работой Центра предпринимательства и инноваций — с другой". Эти слова он проиллюстрировал слайдом из своей презентации, на котором в большой прямоугольник, обозначавший Сколтех, были воткнуты разноцветные канапе, символизировавшие исследовательские центры.
Структура этих центров вызвала больше всего вопросов из зала.
Первым микрофоном завладел Леонид Большов, директор Института проблем безопасного развития атомной энергетики:
— Господин Бонинг, а когда вы разрабатывали систему работы исследовательского центра, вы опирались только на теоретическую модель или изучали ситуацию в России?
Дуэйн Бонинг очень по-профессорски начал ответ издалека, рассказав, что модель вовсе не теоретическая. Напротив, она была не раз апробирована внутри МТИ и в его международных программах с университетами Абу-Даби и Сингапура.
--Почему вы не отвечаете на мой вопрос? — не унимался Леонид Большов.— Я же вас спросил про российскую науку!
Господин Бонинг явно не ожидал такого напора и на несколько секунд застыл с микрофоном в руке. На выручку ему пришел Эдвард Кроули.
— Пожалуй, я отвечу на этот вопрос. И, обращаясь к господину Большову, перешел в контрнаступление: "Вы могли бы быть хорошим журналистом. Я не хочу, чтобы создалось впечатление, что Сколтех — остров в океане. У нас множество связей с другими российскими университетами: Физтехом, МАИ, МИСиСом, МГУ. В ближайшие недели у меня запланированы еще встречи, так что мы надеемся расширять эти связи".
Ярким моментом второй части пленарного заседания конференции стало выступление Сергея Белоусова, российского предпринимателя, президента компании Parallels (проект его компании стал одним из первых стартапов, получивших грант в Сколково). Его речь изобиловала цифрами, данными и схемами, а в первой части подчеркивались безусловные достижения советской науки — от Нобелевских премий Ландау и Капицы до запуска спутника и открытия первой в мире АЭС. За эти минуты ностальгии по былой славе многие российские ученые в зале — я готова поручиться за это — с гордостью расправили плечи.
Во второй части речи господин Белоусов вернул зал к реалиям сегодняшних дней. "Средний возраст ученого-физика в России сегодня 67 лет, при этом пенсионный возраст 55 и 60 лет. Это печально, но радует, правда, то, что ученые в России живут дольше",— саркастично отметил он.
Начиная с 1991 года, по его данным, страну покинуло порядка 800 тыс. ученых, прежде всего математиков, физиков и биологов. Вклад России в мировую науку сократился в 15 раз, финансирование научно-исследовательских разработок — в десятки раз. На слайде, проиллюстрировавшем текущую ситуацию в российской науке, застыло тоскливое изображение голой растрескавшейся сухой земли.
"Однако не все еще потеряно,— отметил Сергей Белоусов.— Ведущие университеты смогли сохранить научные традиции и школы. За последние десять лет со стороны правительства и частного сектора были отмечены инициативы по финансовой поддержке науки и технологий". Среди них он, в частности, упомянул 79 мегагрантов Минобрнауки объемом до $5 млн каждый, средства бюджета Российского фонда фундаментальных исследований ($200 млн), Российской венчурной компании ($1 млрд) и госкорпорации "Роснано" ($750 млн). На слайде с мертвой землей заколосилась зеленая трава.
Финальным аккордом речи предпринимателя стала информация о роли Сколково в деле возрождения российской науки и превращения ее из засушливой пустыни в цветущий оазис. "Фонд "Сколково" — это попытка создать новую центральную управляющую структуру для поддержки и финансирования науки",— заявил господин Белоусов и привел следующие данные: бюджет фонда в 2012 году составит $1,8 млрд, на сегодня в Сколково уже одобрены заявки 300 резидентов (из 1300), $300 млн выделено на инновационные проекты таким компаниям, как Acumatica, ABBYY, Chemdiv, Parallels и другим.
К моменту завершения его выступления у микрофона выстроилась очередь из желающих вступить в дискуссию. Одним из первых вновь стал неутомимый Леонид Большов.
— Господин Белоусов, ваша презентация настолько блестяща, что я уже готов инвестировать деньги в вашу компанию. Однако мне бы хотелось уточнить: когда вы показывали картину возрождения российской науки, вы основывали свои выводы на личном опыте или на каких-то более широких и существенных исследованиях?
--Честно говоря, я не был связан с Физтехом, который я окончил, с середины 1990-х до недавнего времени,— признался Сергей Белоусов.— Однако информацию я собрал как на основании своего опыта — я был в разных университетах Москвы, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Перми, так и из разных открытых источников. К сожалению, более точной информации о состоянии науки в России на сегодня практически нет.
Следующий вопрос — о трудностях обратной эмиграции в Россию — задала Катя Парамонова, студентка МТИ, чьи родители несколько месяцев назад вернулись в Москву.
— Ничего сложного в этом нет,— попытался было начать свой ответ Сергей Белоусов, однако несколько человек, зашумевших в зале в знак несогласия, вынудили его поправиться.— В моей компании работает несколько десятков экспатов, и ни о каких особых сложностях я от них не знаю. В каждом конкретном случае, конечно, могут быть свои проблемы, но, уж поверьте, куда сложнее эмигрировать в Китай.
Судя по выражению лица Кати, ответ ее не удовлетворил.
Уже после всех пленарных заседаний и официального завершения конференции российские ученые и их американские коллеги продолжили обсуждать Сколтех в кулуарах. Перегруженные новой информацией, они словно не в силах были расстаться друг с другом. Я спустилась в холл "Кембридж Марриотт" в надежде увидеть будущих звезд науки. Все места в культовой кофейне были заняты китайцами.