Иран опроверг информацию о прекращении поставок нефти в шесть европейских стран. О замораживании экспорта ранее сообщил местный телеканал Press TV. Глава отдела экономической политики газеты "Коммерсантъ" Дмитрий Бутрин прокомментировал информацию ведущей Маргарите Полянской.
— В принципе, не очень сильно испугались, я так понимаю, в Евросоюзе. В Еврокомиссии говорят, что найдут, чем восполнить недостачу нефти. О каких источниках может идти речь?
— Я скажу, что испугались, конечно, несильно, поскольку Евросоюз собирался и так с апреля, в общем, заниматься примерно тем же самым, то есть прекращать покупку иранской нефти. Поэтому, когда это происходит в феврале, наверное, в Евросоюзе примерно представляют, что это будет. Никаких дополнительных источников на самом деле у Евросоюза для восполнения иранской нефти так, чтобы это было глобально, не существует. Если смотреть на то, где используется иранская нефть в Европе, то несложно понять, что единственное зависимое государство Евросоюза, зависимое от поставок иранской нефти, — это, как ни странно, Греция. Во всех остальных пяти странах поставки гораздо более диверсифицированы. А Греция на пиковом потреблении иранской нефти получает где-то порядка четверти, может быть, немножко меньше. Мало того, она получает по достаточно длинным льготным контрактам эту нефть. Восполнить это достаточно сложно. Я думаю, что, прежде всего, в регионе она будет восполняться нефтью из Алжира, из Ливии. Насколько возможно увеличение оттуда поставок, пока неизвестно. А глобальный дефицит на мировом рынке, возникший из-за снижения спроса, будет вообще не очень виден.
Во-первых, любой прекратившийся из Ирана трафик нефти немедленно восполнит Саудовская Аравия. Россия, несомненно, не сможет ничего восполнить, потому что при любом пиковом росте цен Россия просто не способна быстро увеличивать добычу. И, в принципе, то, что сейчас Brent так довольно быстро отреагировал на явно пропагандистское заявление Ирана о том, что он перестает поставлять нефть в Европу, показывает, что Россия как раз ничего не восполнит. Дело все в том, что ценообразование на рынке Brent уже давно зависит от возможности России поставлять туда нефть Urals, которой, в общем, по торговому объему гораздо больше, чем Brent, и сопоставимо с норвежской нефтью.
То есть, источника краткосрочных два: это норвежская нефть, если она там есть, и российская нефть. А глобально, так сказать, это саудовская нефть, которая, наверное, месяца через два и появится.
— Я правильно понимаю, это, скорее, более пропагандистские заявления Ирана, показывающие, что они стоят все равно на своем?
— Разумеется, это пропагандистские заявления. Мало того, насколько я понимаю, Иран не прекратит в полном объеме экспортировать нефть. Дело все в том, что, вообще, покупать иранскую нефть — достаточно сложное занятие, поскольку эмбарго как такового на покупку нефти в Иране, конечно, нет, и на контракты с иранскими компаниями, которые, в основном, государственные. Тем не менее, для любого бизнесмена из Евросоюза или Соединенных Штатов заниматься покупками иранской нефти в настоящий момент — это мука мученическая.
— Дмитрий, только что пришла "молния" от РИА "Новости": "Иранское министерство нефти уже опровергло сообщение о прекращении поставок нефти европейским странам".
— Что я могу сказать? Бардак.
— Либо в информагентствах, либо все-таки в Иране. Тут же приходит сообщение, что Иран уже начал загрузку ядерных топливных стержней в реактор в Тегеране. Как все это можно связать? Как дальше будет развиваться ситуация, если при этом Иран говорит, что готов обсуждать ядерную программу, могут ли все эти санкции снять и, собственно, отменить эмбарго?
— Вы знаете, если бы я мог более или менее достоверно связать все эти сообщения в непротиворечивую картину, я бы, наверное, был аятоллой, да, это так называется?
— Вполне можно было бы претендовать.
— Но поскольку я не шиитский аятолла, то в непротиворечивую картину это все сложить достаточно сложно. Можно только восстановить эту картину. А вообще, в сильно распропагандированных режимах, ориентированных, в основном, на пиар — а, несомненно, в Иране практически все внешние отношения это public relations, — реклама ради рекламы, наверное, они думают, что одно заявление, сопровождаемое другим, вызовет победу мировой исламской революции. Я в мировой исламской революции ничего не понимаю, поэтому когда люди вместо коммерческих целей ставят себе такого рода цели, это не ко мне — это в отдел культуры.