Раскрытие шестого по счету покушения на Александра Анкваба — это не только тест на профессионализм для правоохранительных органов республики, который они раньше неизменно проваливали. Спустя три с половиной года после ухода Абхазии в "свободное плавание" ставки в истории с Анквабом гораздо выше. На кону — вопрос о состоятельности самого проекта под названием "абхазская государственность". Хотят того в Сухуме или нет, но реальную ценность этого проекта предстоит выяснить, распутывая последнее покушение на президента. Преступление громкое, но тем не менее остающееся всего лишь эпизодом сегодняшней абхазской действительности.
Мозаика этой действительности, сложенная из разных, вроде бы напрямую не связанных друг с другом событий — будь то обеспечение безопасности или передел собственности,— все более противоречива. При этом вырисовывается удручающая тенденция. Абхазское государство как институт раз за разом демонстрирует неспособность выполнять те ключевые функции, ради которых, собственно, и существует любое государство мира.
Списывать все проблемы на трудности переходного периода и наличие под боком врага — жаждущей реванша Грузии — несерьезно. При всей условности сравнения, можно ли допустить, что нечто подобное истории с Анквабом однажды произошло бы с лидером Израиля, строившего свою независимость с нуля в окружении враждебного арабского мира? Не позавидуешь любому, кто поднял бы руку на израильского лидера, а затем превратился в объект охоты для "Моссада" и "Шин Бета".
В своей только что вышедшей книге "Post-Imperium" директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин причисляет Абхазию и Южную Осетию к крохотным этнократическим образованиям региона, называя их "северокавказскими недогосударствами". "Первоначальная эйфория в связи с признанием их суверенитета Россией сменилась горьким разочарованием",--констатирует автор. Этот неутешительный вывод трудно опровергнуть. Одним из парадоксов абхазской государственности стало то, что, обретя независимость от Грузии, Абхазия оказалась более зависимой от России. Это привело к новым конфликтам из-за денег и собственности — от низового уровня до высшего эшелона власти. Неудивительно, что в шкафу этой независимости маячит все больше и больше скелетов.
Начавшийся после августа 2008-го спор о состоятельности проектов абхазской и южноосетинской независимости не закончен. Информационная война по этому поводу между Москвой и Тбилиси продолжается. Грузинская сторона использует любую осечку "мятежных территорий", чтобы доказать ошибочность их выбора. В лоно Грузии ни Абхазия, ни Южная Осетия, похоже, не вернутся. Но им предстоит приложить немало усилий, чтобы их государства престали восприниматься как "квази".