В ночь с 3 на 4 декабря закончилась поездка по Сибири вице-президента РСФСР Александра Руцкого, в ходе которой он сделал ряд сенсационных и частично нецензурных заявлений. Выступления вице-президента настолько шокировали общественность, что администрация Алтайского края публично отмежевалась от речей гостя, а представители российского правительство заявили, что Руцкой вряд ли сохранит свой пост.
Бестактность Руцкого — с учетом напряженности в обществе — может иметь далеко идущие последствия: правая оппозиция, давно уже ищущая лидера, может начать разыгрывать "Ельцина наоборот".
Как сообщил корреспондентам пресс-секретарь Руцкого Николай Гульбинский, невоздержанные речи шефа были вызваны "тяжелым эмоциональным фоном", присущим Сибири. Попав на презентацию самолета АН-38, вице-президент аэроплан забраковал и немедля сообщил авиаторам, что в феврале возможны массовые выступления трудящихся предприятий ВПК, поскольку военные заводы не имеют госзаказа на будущий год. Вечером того же дня Руцкой в откровенных беседах с ветеранами — "коммунистами за демократию" сетовал на российское правительство: там "много ученых, но не практиков". Мизантропия вице-президента достигла кульминации в Барнауле, где он заявил журналистам, что, пожалуй, подаст в отставку, ибо не хочет быть "китайским болванчиком президента" и не доверяет "мальчикам в розовых штанах" (то есть Бурбулису, Гайдару и Шохину).
На следующий же день администрация Алтайского края распространила предписание не воспринимать всерьез "одиозные высказывания вице-президента", так как он "не является ключевой фигурой в руководстве России". Егор Гайдар — один из "мальчиков в розовых штанах" (именно эта фраза вызвала наибольший резонанс) — со своей стороны заметил, что "в цивилизованных странах сначала в отставку подают, потом уже заявляют", и предположил, что Руцкой вряд ли "сохранит статус-кво".
По мнению наблюдателей, есть по крайней мере несколько более или менее реальных версий мотивов и возможных последствий сибирских приключений вице-президента.
Не исключена личная обида. Бурбулис и его люди давно не жалуют Руцкого и даже территориально отделили вице- от президента: Ельцин сидит на Старой площади — Руцкого забыли на четвертом этаже Белого Дома. Составляя рекомендации для Кабинета министров, Бурбулис предоставил вице-президенту лишь "право совещательного голоса". Руцкой обиделся, и при заступничестве Шахрая оскорбительную формулировку убрали. До сей поры вице-президент (единственный из всей российской верхушки) имеет не десять, а всего трех советников, а к моменту поездки в Сибирь с вице-президентом и вовсе остались, по выражению его пресс-секретаря, "только он да сестра-хозяйка".
Вполне возможно и то, что за последний месяц в не очень нормальной форме произошла нормальная дифференциация в стане победителей. Руцкой был взят в президентские напарники не по причине крайнего сходства взглядов, а по причине различия — для расширения социальной базы, и прежде всего для привлечения голосов ВПК. Мировой опыт показывает, что часто база расширяется чрезмерно широко, и представляющий совершенно иные социальные круги вице-президент начинает играть свою игру — как случилось с Янаевым.
Выдвигается, наконец, версия, согласно которой горбачевская команда в очередной раз пытается помериться силами с Ельциным — и для этого инспирировала барнаульский дебош. Версия не слишком хороша, так как в качестве побочного эффекта Горбачев рискует получить правопопулистского вожака — любимца ВПК, что вряд ли сильно обрадует президента ССГ.
Наиболее вероятная версия случившегося связывает сибирскую историю с чеченским кризисом. Ъ месяц назад (см. #43) писал о том, что скандальный исход чеченской истории требует козла отпущения, и у Руцкого есть два выхода — или в тень, или в оппозицию. Второй исход выглядит более вероятным: политическая культура Руцкого не столь высока, чтобы дисциплинированно хранить командное единство на пути реформ, а правая оппозиция ищет лидера -не Евгению же Когану спасать державу. Похоже, векторы взаимного поиска совпали.
Такое совпадение весьма тревожно для Ельцина. Пока что его относительно мирные отношения с ВПК были заслугой не столько Руцкого, сколько Горбачева -тот летом противозаконно выделил генералам 93 миллиарда рублей, и временно прикормленный ВПК сохранил нейтралитет в дни путча. С началом реформ никуда не исчезавший ВПК оголодал и — вне зависимости от действительных намерений Руцкого — в своих реверансах перед военными он нашел обозленную и серьезно настроенную аудиторию. Поскольку народ тоже голоден и ропщет, популистские лозунги (осуждение коммерческой торговли и того что "на территории РСФСР нашлепали более 600 бирж и более 1200 коммерческих банков", виновных во всех бедах) вполне могут иметь успех и здесь. А "феномен Ельцина", то есть человека, порвавшего с власть имущими и пошедшего в народ, уже доказал свою эффективность, и отчего же патриотам не разыграть "Ельцина наоборот" — тем более, что в процессе форсирования рыночных реформ благоприятный для этого момент неизбежно наступит.
В итоге перед Ельциным возникает деликатная дилемма. Если поддержать министерскую солидарность и выгнать Руцкого — это даст импульс формированию имиджа "Ельцина наоборот". Если замять дело, то — как показывает скорбный опыт Горбачева — соратники вдохновляются принципом "отчего не воровать, коли некому унять", и делается вообще непонятно, кто кому подчиняется. Ошибки Горбачева стоили ему политической карьеры. Остается выяснить, сумеет ли Ельцин найти верный тон при обращении с напроказившим напарником.
ЮЛИЯ Ъ-ПОСПЕЛОВА, МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ, ВАЛЕРИЙ Ъ-САВИНКОВ