В 1960-х Ричард Скарри был самым продаваемым детским автором Америки, затмившим на какое-то время даже самого доктора Сьюза. В нулевых его книги уже не расходятся миллионными тиражами, но очаровывают как образцовое книжное ретро. Здесь все по-старому, если быть точным — то по-старому американскому: вместо красоты — простота, вместо увлекательности — образовательность, вместо художественности — ненавязчивый авторский юмор, и та же милая политическая некорректность, что заставляет зрителей ностальгически вздыхать, смотря сериал "Безумцы". Скарри не забывают, наоборот — его книги торжественно переиздает Random House (именно эти переиздания и стали основой первого перевода Скарри на русский), фигурки его персонажей вкладывают в "хеппи-милы", а компании, занимающиеся продажей органической еды, пекут детское печенье в форме его свинок, зайчиков и культового червячка. В 2002-м библиотека Карнеги устроила выставку в его честь, в июне 2011-го Google отметил заставкой на главной странице его неюбилейный 92-й день рождения. На заставке изображен симпатичный маленький городишко, из окон выглядывают львы и лисицы, едет пожарная машина со свинками-пожарными, пес на мотоцикле, кошка на трехколесном велосипеде, носорог в красном кабриолете. Это Бизитаун, место действия большинства книг Скарри (в русском переводе ставший зачем-то "Городом добрых дел"), и населяющий его маленький, но разнообразный животный мир.
Ричард Скарри родился в 1919 году в семье бостонского бакалейщика. Он пытался продолжить дело отца, но быстро бросил бизнес, поступил в художественное училище при Музее изобразительных искусств Бостона, а за год до диплома был призван с учебы на Вторую мировую войну. В армию Скарри пришел художником, каким-то чудом (вся жизненная история Скарри, считают его биографы, состоит из таких чудес) сумел убедить начальство в своей полной непригодности к участию в боевых действиях и вплоть до 1945 года сидел в военном лагере под Нью-Йорком и рисовал агитационные плакаты. После войны он занялся детской книгой: сначала иллюстрировал книжки-картинки для малышей, потом сочинения своей жены Патриции, и только к началу 1960-х сложился его собственный стиль: веселые образовательные книжки, густо населенные забавными зверюшками. Этот мир — мир исключительно картиночный, в котором всякие слова излишни. Скарри сначала рисовал свои книги, а затем уже придумывал подписи к картинкам. Его, кажется, даже не особенно волновало, что там написано — например: "Кто же это залил водой пожарную машину?". Разбирайтесь, пожалуйста, сами, а художник чрезвычайно занят тем, что пытается уловить разнообразие мира во всех его подробностях. Так, "What Do People Do All Day" (та самая книга, в русском переводе ставшая "Городом добрых дел") — это книга про профессии. Везде кипит работа: тут и фермер, и мельник, и повар, и каменщик, и курьер, и кузнец. Вот изображен в деталях типографский процесс, а вот бойкий продавец машин втюхал бедному зайчонку старую развалюху, и она рассыпалась за углом. Что-то поучительное происходит на каждой странице книги, в каждом ее уголке.
Книги Скарри отличаются головокружительной перенаселенностью. Кажется, что они даже нарисованы впопыхах от чрезмерной занятости. Скарри и правда рисовал очень быстро: сначала обрисовывал контуры простыми карандашами, затем стремительно закрашивал акварелью. Он художник, книги которого привлекают не художественностью, а тем, что в них есть все, что хочет видеть ребенок — как книга про машинки, например, с ее пожарными машинами, двухэтажными автобусами и неожиданными машинами-пончиками и бананомобилями, как еще не переведенные книгах про пожарных, аэропорт, etc.— и все, что взрослый хотел бы ему объяснить: среди бестселлеров Скарри — книги про математику, музыку и море книг-словарей. "Все" — это, кстати, не преувеличение, а любимая единица измерения самого автора, чьи книги в оригинале называются чаще всего чем-то вроде "Самая лучшая во всем мире книга сказок" и "Самая большая во всем мире книга слов".
В общем, это книги, которые любили папы и мамы, и даже еще дедушки и бабушки (не наши, конечно), и на которые нормальные взрослые американцы реагируют, как мы на Чуковского с иллюстрациями Конашевича. Одно время Скарри было принято ругать за неполиткорректность: национальному многообразию здесь места не нашлось, а женские персонажи жили исключительно у плиты в красивом платье. Скарри внял и до своей смерти в 1994 году успел улучшить свою "Самую лучшую во всем мире книгу слов", превратив некоторых мальчиков в девочек, пририсовав к маме на кухне папу и к развороту про Рождество ханукальные свечи. На этом улучшения, к счастью, закончились.
М.: Карьера Пресс, 2012