Заместитель директора департамента новых вызовов и угроз МИД РФ АНДРЕЙ КРУТСКИХ рассказал корреспонденту “Ъ” ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, зачем нужны международные правила поведения в интернете и можно ли их принять без США.
— Чем объясняется возросший интерес к международной информационной безопасности?
— Он напрямую связан с беспрецедентным прорывом в развитии и использовании информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), с тем влиянием, которое они оказывают на всю нашу жизнь. Фактически информационное пространство стало «параллельным измерением» и даже «состоянием» современного общества и международных отношений. ИКТ отличаются большей свободой и широтой использования, мобильностью, трансграничностью и оперативностью.
Однако у всего этого есть и обратная сторона. Технический прогресс порождает новые вызовы и угрозы индивидуальной, национальной и международной безопасности, сопоставимые по масштабам наносимого ущерба с угрозами от применения самого мощного обычного оружия, а потенциально — даже оружия массового уничтожения.
Мы все являемся свидетелями того деструктивного влияния, которое ИКТ могут оказывать на нашу жизнь и политику, когда они используются не во благо, а в преступных, террористических целях, а также в качестве нового средства военно-политического противоборства. В эпоху интернета все более частыми становятся случаи вмешательства не только в частную жизнь отдельных пользователей, но и во внутренние дела целых государств. Наглядным примером эскалации угроз стали электронные атаки на иранские ядерные объекты посредством использования вируса Stuxnet, когда под угрозой оказалась безопасность даже не отдельного предприятия, а целого государства.
Возникает вопрос, стоит ли правительствам причислять подобные инциденты к актам войны, агрессии и отвечать на них соответствующим образом? США уже заявили устами президента Барака Обамы в «Международной стратегии для киберпространства», опубликованной в мае 2011 года, что для защиты своих национальных интересов в информационном пространстве они готовы задействовать все необходимые механизмы, в том числе и военные. Означает ли это, что и другие страны должны последовать данному прецеденту? Не спровоцирует ли такая политика новую гонку вооружений, на этот раз в сфере ИКТ?
Не осталась без пристального внимания мирового сообщества и тенденциозная утечка информации через сайт WikiLeaks, которая, по признанию целого ряда государств, нанесла им серьезный политический вред. А как можно расценивать массированные выступления преступных элементов, провоцируемые через социальные сети, например беспорядки в августе 2011 года в Великобритании? Ежегодный ущерб мировой экономике только от криминальной деятельности в информационном пространстве оценивается в $1 трлн.
Важно синхронизировать развитие возможностей новых технологий с процессом нахождения конструктивных политических решений в интересах всего человечества. Поэтому пристальное внимание, уделяемое проблеме обеспечения международной информационной безопасности на мировой арене, является не только закономерным, но необходимым и крайне своевременным.
— РФ выступила с рядом инициатив в этой области. США же заявили, что не видят смысла «чинить то, что и так хорошо работает». Так «ремонт» нужен или нет?
— Если бы все действительно было так хорошо, как заявляет об этом госсекретарь Хиллари Клинтон, не было бы той негативной статистики, о которой я говорил ранее, а также столь явного желания международного сообщества принять определенные меры предосторожности, чтобы «киберджинн» не стал беспредельничать: усиливать конфронтацию на международной арене, придавать ей новые формы, дестабилизировать общественное развитие.
Во всемирной истории есть масса примеров того, как по мере освоения новых пространств и технологий человечество в целях обеспечения порядка, эффективности взаимодействия и безопасности разрабатывало и принимало определенные правила и нормы поведения. Так появились правила дорожного движения, были выработаны принципы и нормы, регулирующие деятельность в воздушном, морском и космическом пространствах, так постепенно сформировалось и все международное право в целом. С появлением информационного пространства возникла необходимость выработки соответствующих норм поведения и правил совместного «общежития» в этом новом для человека измерении.
Почему Россия взяла на себя инициативу в формулировании общего подхода к данной проблеме? Еще в 1998 году мы разглядели новые риски, угрозы и вызовы, связанные с использованием ИКТ. Именно тогда Россией первой была разработана и выдвинута на одобрение всего мирового сообщества известная резолюция Генассамблеи ООН по этой теме «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности». С тех пор на протяжении более десяти лет данная резолюция почти всегда принималась консенсусом. С нашей подачи и под российским председательством была созвана и успешно функционировала группа правительственных экспертов ООН по международной информационной безопасности (МИБ). Результатом ее работы стал принятый 30 июля 2010 года консенсусом доклад генерального секретаря ООН, посвященный исследованию актуальных угроз международной безопасности в информационной сфере.
Для нас выдвижение «Правил поведения в области МИБ» и концепции Конвенции об обеспечении МИБ стало логичным продолжением нашей общей работы на данном направлении.
«Правила» и концепция Конвенции были разосланы по всему миру, их тексты также доступны в интернете. Они открыты для всеобщего обсуждения, по ним идет активная работа в разных странах. Мы регулярно получаем отзывы на эти документы из многих столиц мира. Это первые в своем роде документы, в которых содержатся полные и системные предложения по животрепещущей проблеме, волнующей все человечество. Оба проекта являются лишь «пищей для размышления» и, безусловно, требуют дальнейшей доработки с учетом интересов других участников взаимодействия в информационном пространстве.
Нашей целью было привлечь всеобщее внимание к данной проблеме и стимулировать широкую международную дискуссию по этому вопросу. Судя по резонансу на мировой арене, вызванному вышеупомянутыми инициативами, мы «попали в десятку». Оказалось, что многие государства разделяют российские подходы и выражают готовность принять активное участие в обсуждении и выработке единых международных подходов.
— США убеждены, что РФ хочет дать властям право контроля над своими национальными сегментами интернета, чтобы они могли по желанию вводить цензуру, подавлять инакомыслие и ограничивать влияние извне. Это так?
— Мы приветствуем любые конструктивные предложения и замечания по нашим инициативам. Повторюсь, данные документы — это не истина в последней инстанции, а «приглашение на танец», если хотите. Мы призываем все заинтересованные стороны, в том числе бизнес, гражданское общество и самих пользователей, присоединиться к обсуждению представленных проектов. И если возникает желание что-то уточнить, дополнить — это нормально. Мы и не ждали, что наши инициативы будут приняты безоговорочно. Главное, не стараться приписать этим предложениям то, чего в них нет. И совсем не годится, когда кто-то трактует их совершенно по-своему — а затем спорит, получается, уже сам с собой.
Наши «Правила» и концепция основаны на скрупулезном учете современного международного права, и мы считаем, что нельзя противопоставлять одни его принципы другим: подход нужен комплексный. В этой связи мы полагаем необходимым закрепить положения об обеспечении свободного, непрерывного и недискриминационного доступа граждан к ИКТ, включая интернет и сетевые ресурсы, недопустимости использования ИКТ в противоправных целях. Также следует предусмотреть выработку механизмов эффективного запрета на осуществление в интернете цензуры, выходящей за рамки обеспечения общественных интересов. Не менее важно отразить потребность соблюдения основных прав и свобод человека в информпространстве, в том числе свободы слова, собраний и ассоциаций, а также права на неприкосновенность частной жизни. При этом необходимо предусмотреть положения о недопустимости использования ИКТ с целью вмешательства во внутренние дела государств и в ущерб суверенитету, национальной безопасности, территориальной целостности, безопасности общества, его моральных устоев и традиционных ценностей, а также для разглашения информации чувствительного характера.
Хотелось бы отметить, что в последнее время даже государства, являющиеся ярыми поборниками прав человека в интернете, рассматривают возможность применения мер, направленных на определенные ограничения свободы слова во имя обеспечения интересов национальной безопасности. Все уже наслышаны о направленности разработанных в США законопроектов о противодействии онлайн-пиратству и защите американской интеллектуальной собственности в интернете (SOPA и Protect IP act).
Кроме того, известны и намерения других стран принять меры в отношении социальных сетей для предотвращения беспорядков и пресечения преступлений. В этой связи, отвечая на ваш вопрос, хотелось бы сослаться на слова министра связи и массовых коммуникаций РФ Игоря Щеголева: «В нашей стране даже не рассматривается возможность в случае социальных беспорядков перекрывать доступ к Twitter и facebook, тогда как некоторые страны Европы открыто провозгласили, что применят именно такую меру». Думаю, что в плане обеспечения прав и свобод в своем информационном пространстве Россия вполне конкурентоспособна по сравнению со своими партнерами как на Западе, так и на Востоке.
— А может ли конвенция «Об обеспечении международной информационной безопасности» быть принята без участия США, как это, например, было с Киотским протоколом?
— Во-первых, технологии, о которых мы с вами говорим, носят глобальный характер, и переговорный процесс по обеспечению международной информационной безопасности требует глобального участия. Во-вторых, неучастие каких-либо стран в этом процессе создает угрозу появления так называемых убежищ для киберпреступников, террористов — для всех «плохих парней», в том числе и с государственным уклоном.
Конечно же, без участия ключевых мировых игроков система МИБ не будет столь эффективна. С другой стороны, в условиях глобальных вызовов, когда время поиска ответов на них не ждет, нельзя становиться заложником тех, кто по каким-либо причинам не созрел или, совершая стратегический просчет, решил саботировать международный переговорный процесс. На определенном этапе такое отношение испытала на себе наша инициатива с выдвижением в ООН уже упоминавшейся резолюции «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности». Традиционно она принималась консенсусом, но в период администрации Буша-младшего США два раза единственные на Генассамблее ООН голосовали против, иными словами самоизолировались и в известной мере противопоставили себя международному сообществу. С приходом в Белый дом президента Обамы Соединенные Штаты вновь стали поддерживать нашу резолюцию и даже выступили ее соавтором, внесли ряд конструктивных предложений, что придало новую динамику обсуждению темы МИБ на международной арене.
Для нас важна заинтересованность и поддержка идеи разработки глобальных «дорожных правил» обеспечения и соблюдения МИБ со стороны каждого государства для достижения широкого международного консенсуса.
— РФ подчеркивает значение военно-политических угроз, связанных с киберпространством. Западные страны скорее озабочены киберпреступностью и терроризмом. Насколько реальна угроза межгосударственных киберконфликтов? Многие считают, что это миф.
— По данным исследовательской службы Конгресса США, более 100 стран обладают реальным потенциалом и отрабатывают методы ведения так называемых кибервойн. Наращивание крупнейшими державами мира своего военного потенциала в информационной сфере — явное подтверждение понимания угроз военно-политического характера. Большое заблуждение считать, что западные страны не уделяют внимания таким угрозам — взгляните на опубликованные в 2011 году стратегии кибербезопасности США, Великобритании, ФРГ и др. Там вы найдете тематические разделы про «политический шпионаж», «враждебную или военную деятельность государств» и т. п.
Американские военные уже доктринально закрепили за киберпространством статус театра военных действий наравне с сушей, водой, воздухом и космосом. Киберцентр НАТО в Таллине уже давно публикует исследования на тему стратегии кибервойн. В минувшем году и наше оборонное ведомство подготовило так называемую белую книгу, в которой раскрываются основные принципы, правила и меры доверия, в соответствии с которыми вооруженные силы РФ используют информационное пространство для решения задач обороны и безопасности страны.
Проблема заключается в том, что в условиях создания новых технологий изменяется характер их применения — появляются новые виды противоборства.
— Тем не менее США не слишком охотно говорят о военно-политических киберугрозах, хоть и активно наращивают свой потенциал в этой сфере. РФ пока уступает им в этом плане. Не пытается ли Москва именно из-за своего отставания ограничить потенциал Вашингтона юридически обязывающими нормами?
— Исхожу из того, что, если бы Россия не считалась в мире явным фактором силы в этом отношении, мало кто вел бы с нами переговоры по данной проблематике.
— Какой прогноз в сфере международной информационной безопасности вы могли бы сделать на 2012 год?
— В августе 2012 года в Нью-Йорке начинает работу группа правительственных экспертов ООН по международной информационной безопасности. Ее мандатом предусматривается исследование существующих и потенциальных угроз в сфере информационной безопасности и возможных совместных мер по их устранению, включая нормы, правила или принципы ответственного поведения государств и меры укрепления доверия в информационном пространстве. Как видите, задачи перед группой стоят обширные и весьма конкретные.
Важнейшая работа предстоит в рамках ОБСЕ. Учитывая уникальный опыт этой организации в данной области, на ее площадке ставится задача выработать меры укрепления доверия в информационном пространстве от Ванкувера до Владивостока.
Планируем расширять и углублять сотрудничество с нашими партнерами в форматах ОДКБ, ШОС и БРИКС. Одновременно будем развивать двусторонний диалог с заинтересованными государствами. Число желающих только возрастает.
Что касается новых российских инициатив, то давно назрела необходимость разработки под эгидой ООН нового универсального документа на замену устаревшей и во многом ущербной Конвенции о киберпреступности Совета Европы 2001 года (Будапештской конвенции), который бы исключал наиболее одиозные положения Конвенции и одновременно учитывал ее положительный опыт.
В целом нам предстоит большой объем работы на международной арене, а имеющиеся наработки в контактах с нашими партнерами позволяют нам смотреть в будущее с оптимизмом.