Рога пронесены с честью

"Великая магия" в Театре имени Пушкина

Премьера театр

В московском Театре имени Пушкина состоялась премьера спектакля "Великая магия" по пьесе итальянского драматурга Эдуардо де Филиппо. Художественный руководитель театра Евгений Писарев не только поставил спектакль, но и сыграл в нем одну из главных ролей. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Честным быть выгодно. Это подтверждает пример Евгения Писарева: возглавив Театр имени Пушкина, режиссер не стал, подобно иным, вещать, что намерен хранить какие-нибудь "славные традиции", или модничать, уверяя, что отдаст себя пропаганде радикального современного искусства. Сразу признался — раз уж так случилось, что Театр имени Пушкина стоит на бульваре, сам бог велел делать здесь "бульварный театр", то есть общедоступный, демократический, ничего от зрителя не требующий и предлагающий ему развлечение. Но — важное уточнение, если взять во внимание реальность нашего театрального ландшафта,— развлечение качественное, честно сделанное, перед залом не заискивающее и даже, если получится, дающее повод о чем-нибудь ненадолго задуматься. Программу свою Евгений Писарев ("Великая магия" — его вторая постановка как худрука) выполняет, поэтому через губу пенять ему на "бульварность" несправедливо: человек что обещал городу, то и выполняет. Все бы так поступали.

Пьеса знаменитого итальянца Эдуардо де Филиппо словно была написана именно для того, чтобы укрепить репертуар качественного демократического театра. Сюжет, с одной стороны, следует расхожим законам бытового комизма: жена сбегает от невзрачного и ревнивого мужа, Калоджеро ди Спелты, со знойным красавцем любовником, рогоносец едва не сходит с ума, а когда изменница возвращается через несколько лет, не прощает ее. С другой стороны, в пьесе все не так просто: побег ветренице во время своего представления на курорте устраивает провинциальный фокусник Отто Марвулья — спасая свою репутацию, он убеждает покинутого мужа, что беглянка спрятана в небольшой шкатулке, что времени не существует и что физический мир не имеет значения. Жулик умело манипулирует Калоджеро и несколько лет живет за его счет, а когда жена возвращается, выдает это за окончание собственной игры. Таким образом, Эдуардо де Филиппо предлагает зрителям призадуматься над хитрыми взаимоотношениями правды жизни и красоты вымысла, над тем, почему людям хочется убежать в воображаемый мир, и над той ценой, которую приходится заплатить за бегство.

Фото: Михаил Гутерман, Коммерсантъ

Хитрости де Филиппо — знаменитый неаполитанец был не только драматургом, но актером и режиссером, поэтому хорошо знал законы сцены — соблазнительны для театров. Еще в советское время "Великую магию" с упоением играли мастера Вахтанговского театра: Италия была и для актеров, и для зрителей мечтой и чудом почище, чем любой фокус-покус Марвульи. В конце 90-х в Москву из Милана привезли спектакль великого Джорджо Стрелера, приподнявшего неаполитанскую комедию высоко над ее сюжетом,— Стрелер, в сущности, поставил "Великую магию" о тайне уходящего времени и об ускользающей красоте театра, самого главного и самого очаровательного обманщика, какой только есть в жизни.

Евгений Писарев не колдует, подобно Стрелеру, и уж конечно, не грезит об Италии. В женщинах, сплетничающих на пляже отеля в первой сцене, легче опознать сотрудниц ближайшей бухгалтерии, чем колоритных итальянских синьор. Впрочем, вряд ли наши бухгалтерши станут так открыто вешаться на шею полуголым загорелым качкам-жиголо (хотя кто их знает) — начало спектакля Театра имени Пушкина словно срисовано с нескромной рекламы фитнес-салона: на рейках-дюнах приморского пляжа, придуманных художником Зиновием Марголиным и больше напоминающих прибалтийские, а не средиземноморские курорты, живописно расставлены и разложены пышущие желанием молодые тела. Любому из них маленький, недоверчивый, то и дело нервно поправляющий очки Калоджеро ди Спелта — конкурент никудышный.

Фото: Михаил Гутерман, Коммерсантъ

В сущности, весь спектакль строится на поединке фокусника и покинутого мужа. Остальные в "Великой магии" — полицейские и родственники Калоджеро, мечтающие объявить его недееспособным, слуги и жены, мнимые и реальные жертвы иллюзиониста — лишь вспомогательные персонажи, решенные с разной степенью гротескового заострения, подчас кажущегося либо излишним, либо неточно исполненным. Спектакль, однако, ни разу не застревает и не вянет, тем более что две главные роли придуманы и сыграны увлекательно.

Виктор Вержбицкий управляется со зрительным залом так же легко, как его Марвулья — со своими приспособлениями. Повадки с трудом сводящего концы с концами провинциального шоумена могли бы показаться и навязчивыми, если бы не тоска и неустроенность, которая кроется за куражом. Марвулья, давно уже ни во что не верящий, кажется, не только дурачит клиента, но и немного завидует его доверчивости. Евгений Писарев, взявшись за роль Калоджеро, решил играть вовсе не слабака, бегущего от реальности. Превращение разительно: оказавшись в дураках, его герой обретает способность чувствовать. Писарев недвусмысленно дает понять, что его Калоджеро знает и понимает, что на самом деле произошло с его женой. Согласившись на "игру", он делает сознательный шаг и надеется изменить свою жизнь — не "отыграть" проигранное семейное счастье, а выиграть себя. Жаль, что финал спектакля на премьере выглядел несколько скомканно. Правда, он и у Эдуардо де Филиппо написан как-то куце, но все-таки режиссеру Писареву еще есть над чем поработать с артистом Писаревым.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...