Фестиваль джаз
В московском "Дворце на Яузе" прошел центральный концерт фестиваля, устроенного британской звукозаписывающей компанией Leo Records и приуроченного к 74-летию ее основателя Лео Фейгина. Рассказывает БОРИС БАРАБАНОВ.
Лео Фейгин основал Leo Records более 30 лет назад. Для отечественной джазовой публики за это время он стал примерно тем же, чем его коллега Сева Новгородцев для поклонников рока. А может быть, и чем-то большим.
Ведущий BBC, эмигрант третьей волны Леонид Фейгин, выступавший в эфире под псевдонимом Алексей Леонидов, затеял выпуск пластинок под эгидой собственного лейбла в 1979 году, когда к нему в руки попала пленка с записью знаменитого джазового трио ГТЧ (Ганелин--Тарасов--Чекасин). Однако первым релизом Leo Records был альбом пианистки Амины Клодины Майерс. Так издатель нашел формулу для продвижения новой музыки со своей исторической родины. В каталоге Leo Records блистали имена Сесила Тейлора, Энтони Брэкстона, Сан Ра и других титанов. Рядом с ними, благодаря усилиям Лео Фейгина, на полки магазинов легли полуподпольным образом записанные и вывезенные дипломатами альбомы Сергея Курехина, Валентины Пономаревой, группы "Архангельск", Владимира Чекасина. Сейчас в каталоге компании Leo Records более 700 наименований, за выпуск которых отвечают четыре лейбла. В числе самых актуальных релизов — записи Андрея Кондакова, Вячеслава Гайворонского, Эвелины Петровой, Саинхо Намчылак, трио "Второе приближение".
В ходе передвижного фестиваля Leo Records (концерты прошли в Санкт-Петербурге, Москве и Архангельске) в его программах выступили ведущие мастера современного российского джаза — Андрей Кондаков, Эвелина Петрова, Аркадий Шилклопер, "Второе приближение". Лео Фейгин привез с собой фильмы об актуальной российской музыке, снятые для ВВС четверть века назад, а также с удовольствием раздавал автографы на своей книге "All That Jazz" — весьма остроумной автобиографии, выпущенной на русском языке издательством "Амфора".
Вокруг большого фестивального концерта в столичном "Дворце на Яузе" сложился даже некоторый ажиотаж. Несмотря на то что главные герои джаза — музыканты, Лео Фейгин заработал достаточно весомую репутацию у меломанов, чтобы сам факт его приезда стал событием. Выйдя на сцену, высокий мужчина с благородной седой бородой, в пижонском шарфике и теплых туристических ботинках произнес полный иронии спич о том, что у каждой приличной музыкальной державы есть структуры, которые помогают актуальным исполнителям представлять свое творчество на западе. Благодаря организациям вроде немецкого Goethe Institut или португальского Института Камоэнса культура этих стран, в том числе и музыка, представлена за рубежом самым солидным образом. Лео Фейгин сказал, что желает "бросить клич" и найти в России структуры, способные обеспечить представление местных талантов на должном международном уровне. Тем более что, с его точки зрения, они ничуть не слабее западных клиентов его лейбла. Из зала тут же кто-то крикнул: "Обратитесь к Прохорову!". Продюсер усмехнулся и отправился в VIP-ложу слушать концерт, который, естественно, записывался для релиза на его фирме.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Во "Дворце на Яузе" в честь Лео Фейгина и его компании играло трио, возглавляемое выдающимся пианистом Вячеславом Ганелиным, приехавшим по такому случаю из Израиля. На духовых инструментах играл Алексей Круглов, один из организаторов вечера. Музыкант был буквально увешан разнокалиберными саксофонами, а когда их ему становилось мало, добавлял в ансамбль флейты — мал мала меньше. Барабанщик Олег Юданов тоже не довольствовался стандартной барабанной установкой, но при необходимости пускал в дело трещотки и погремушки, которые были под рукой и у руководителя коллектива. Скольжение от традиционной инструментальной палитры к перестуку и пересвисту совершенно не вписывающихся в привычную музыкальную ткань предметов в 1980-е, в годы расцвета трио Вячеслава Ганелина, буквально подрывало устои.
С тех пор понятие "подполье" трансформировалось, а что касается джаза, практически стерлось. Даже его самые радикальные проявления стали респектабельным и авторитетным искусством. Меломанам стала доступна буквально любая музыка и в любую секунду, форма перестала быть революционной, и одной из основных эмоций у зрителей была, похоже, ностальгия. Впрочем, судя по комментариям зрителей в фойе после двух отделений вечера, то, что играло трио, был воспринято вполне адекватно сегодняшнему дню. Музыканты продемонстрировали не столько виртуозную игру или приятные уху мелодии, сколько феномен создания уникального эмоционального фона, состоящего из мельчайших акустических частиц, то закручивающихся в головокружительные вихри, то концентрирующихся в тревожно вибрирующем напряжении, то рассеивающихся в успокоительном звуковом ландшафте.