Восхищаясь и ненавидя

В России и Америке идет борьба за президентство. Именно в такие моменты всплывают национальные фобии. Одна из них — ворошить остатки антисоветизма и антиамериканизма. В обоих случаях — это комплексы неполноценности. Не надо обожествлять ту же Америку, но и не надо ее бояться. Почему же неистеричный, трезвый взгляд до сих пор не может победить?

Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" — для "Огонька"

Одно из впечатлений детства — яркие и очень красивые колорадские жуки на картофельных грядках совхоза, неподалеку от которого я жил на даче. И объяснение пожилой соседской дамы: "Видишь, это нам американцы заслали, чтобы урожай погубить. Из штата Колорадо..." Мама не страдала антиамериканизмом, скорее наоборот, слушала вечерами сквозь треск помех "Голос Америки", так что пересказанные мной подозрения о диверсии отвергла.

Прошло почти 40 лет, но инстинкты живы. Недавняя ремарка вице-премьера Дмитрия Рогозина о том, что причиной падения "Фобоса-Грунта" могло быть воздействие излучения, исходящего от американского радара, вызвала бурный всплеск одобрения в блогосфере: мы так и знали! Не подтвердилось, но это неважно — мы же все равно знали...

Антиамериканизм — явление в мире распространенное. Было бы странно, если бы страна-гегемон, уверенная в своем моральном превосходстве и не стесняющаяся применять силу против других, не встречала отторжения и осуждения. Даже если при этом она одновременно вызывает восхищение достижениями в самых разных областях, и многие из критиков ее политики с удовольствием отправляются туда жить, учиться и работать.

Россия далеко не лидер. Например, согласно опросу социологической службы Pew 2009 года, рейтинг симпатий к США в России (44%) был существенно выше, чем в Турции (14), Пакистане (16), Иордании (25), Египте (27), Аргентине (38), хотя все эти страны либо союзники, либо тесные партнеры Вашингтона. В целом Россия находилась ровно в середине таблицы.

Что касается не количественного, а качественного аспекта, то и здесь россиян трудно назвать правофланговыми. Достаточно почитать, например, французских интеллектуалов. Вот где настоящий и глубоко прочувствованный антиамериканизм, идущий от негодования культурной нации с ощущением собственного величия. Как так вышло, что мир оказался под властью выскочек, монополизировавших понятие свободы, насадивших свой исковерканный английский в качестве международного языка и заполонивших планету своей чудовищной едой быстрого приготовления?

Антиамериканские настроения в российском обществе совсем другого сорта. Вообще, Вашингтону стоило бы беречь, холить и лелеять Россию, потому что это, пожалуй, последняя страна в мире (по крайней мере, из тех, от которых что-то зависит), которая по-прежнему искренне верит во всевластие Америки. Общее место в политологических дебатах везде и всюду — конец однополярности, пик влияния США миновал, гегемония закончилась, приходится ограничивать аппетиты и т.д. Но нас на мякине не проведешь. Понятно же, что за всем в мире стоят американцы, будь то "арабская весна" в ее многообразных проявлениях (заново перекраивают Ближний Восток), европейский долговой кризис ("опускают" конкурента), митинги за честные выборы (готовят оранжевую революцию), эпидемия очередной неведомой болезни или даже аномальная жара в Москве (устрашают мир).

Российский антиамериканизм ущербен, поскольку густо замешан на чувстве неполноценности, которое связано с поражением в холодной войне. Окончание глобального противостояния означало для Москвы катастрофическое обрушение международного статуса, причем практически все, что потерял СССР, оказалось трофеем Соединенных Штатов. Смириться с этим российское общественное и политическое сознание до сих пор не может, хотя, по сути, США выиграли в честном соревновании. В том смысле, что обе стороны играли по одним и тем же жестким геополитическим правилам, знали масштаб ставки и, победи Советский Союз, он, конечно, тоже попытался бы установить свою гегемонию в мире. (В скобках заметим, что и пришел бы он к тому же, к чему сейчас приходит Америка — мировое доминирование попросту невозможно.)

Российское массовое сознание по-своему парадоксально. С одной стороны, оно верит только в "реальполитик", никаких иных мотивов, кроме исключительно эгоистических, оно за международными акторами не признает. При этом такая оценка почему-то не распространяется на саму Россию (она, по распространенному мнению, все время страдает от своего высокодуховного наивного идеализма), а подобные проявления со стороны Соединенных Штатов вызывают бурю негодования. Хотя, казалось бы, как раз такое поведение не должно вызывать пафосной истерики, а восприниматься как должное, исходя из приведенной выше посылки.

Иными словами, в нашем отношении к Америке цинизм и морализм перемешаны в какой-то сложной пропорции, к этому добавлена внутренняя травма от крушения 1991 года и плохо скрываемое желание быть, как они, помноженное на осознание невозможности этого. В некоторых случаях антиамериканизм просто разрушителен для формирования здорового национального сознания.

Например, проходящая рефреном через окологосударственную пропаганду мысль о том, что последний президент СССР и первый президент России воплощали в жизнь американские замыслы, еще больше культивирует вредный комплекс неполноценности. К деятельности этих двух политиков можно и нужно относиться по-разному, но крайне унизительно заявлять, что к судьбоносному перелому в национальной истории сами граждане и их лидеры, в ту пору бешено популярные, отношения, по сути, и не имели, являясь пешками в чужой игре. Это не просто неправда, но даже не тянет на "нас возвышающий обман".

Справедливости ради надо сказать, что американская политика весьма способствует тому, чтобы обескуражить даже тех, кто благожелательно относится к Соединенным Штатам. Глубокое убеждение Америки в том, что как "полюс свободы" она имеет право назидательно оценивать всех остальных, а при необходимости и наставлять на путь истинный самыми разными способами, вплоть до применения силы, откровенно раздражает. Тем более что американская политика часто догматична, совсем не безошибочна и уж точно морально небезупречна. Последнего в международных отношениях, впрочем, вовсе не бывает, просто в случае с США разрыв между декларациями и действиями временами шокирующий.

Противоположностью российскому антиамериканизму, к которой надо стремиться, должна быть не любовь к Америке (которая у нас изредка тоже приобретает формы странного поклонения), а спокойное и рациональное отношение к этой стране — столь же интересной и сложной, сколь и противоречивой. Оно предусматривает понимание того, что интересы двух огромных и совершенно по-разному устроенных держав не могут совпадать, стратегическая конкуренция — нормальное и естественное явление, а Соединенные Штаты — мощное государство, играющее центральную роль в мире (пока, во всяком случае) и стремящееся доминировать над любыми партнерами. Но демонизация Америки, болезненная фиксация на ней, желание давать отпор любому чиху какого-нибудь престарелого сенатора, застрявшего в паутине холодной войны,— не более чем отражение наших фобий и комплексов, корни которых в изломах российской политической психологии.

Впрочем, нормальное корректно-отстраненное отношение возможно тогда, когда нет желания раздувать иное в собственных политических целях. К сожалению, в политизированном обществе (а российское такое, хотя это политизация больше в духе пикейных жилетов, чем гражданского участия) внешний противник является излюбленным инструментом мобилизации и избирательной пропаганды. Это есть и в Америке, просто масштаб совсем другой — Россия не Советский Союз и занимает в умах американских избирателей кратно меньше места, чем США в умах российских. Тем не менее по обе стороны Атлантики предвыборные страсти никогда не способствуют прогрессу отношений (на этом очков не наберешь), зато часто толкают их назад. Заработать немного политического капитала на обличении американской гегемонии (или русского империализма) всегда можно.

Несколько лет назад много шума наделала статья двух американских исследователей под названием "Россия — нормальная страна", в которой они доказывали, что при всей специфике в посткоммунистической России события развиваются в пределах вполне предсказуемой рамки, так к ней и надо относиться, без иллюзий, но и без фатализма. Для российской аудитории пора написать статью "Америка — нормальная страна", чтобы наконец избавиться и от паранойи в ее отношении, и от необоснованных ожиданий. Пока, правда, все равно не поверят. Но хоть, может быть, задумаются.