Такие дни не забываются – при всем желании о них не вспоминать. Наверное, более опытные журналисты уже не воспринимают слишком близко к сердцу новости о том, что кого-то из их ньюсмейкеров застрелили в центре Москвы. Для меня это был первый удар такого рода. Когда я услышала по телевизору новость о том, что в центре Москвы застрелили Станислава Маркелова (о том, что в больнице скончалась его попутчица, журналистка Анастасия Бабурова, стало известно позже), от оцепенения невозможно было говорить. Я просто взяла визитку Маркелова с его номером мобильного телефона, написанным от руки, и в ступоре просидела с ней часа два. Потом мы с коллегой поехали на место преступления, чтобы положить цветы и зажечь свечи. На снегу еще были капли крови. Все происходящее плохо укладывалось в голове, как и на следующий день, когда на том же месте образовался стихийный пикет друзей погибших и просто сочувствующих.
В 2010 и в 2011 году в Москве проходили митинги и шествия в память о Маркеловом и Бабуровой. Организаторы акций – антифашистский «Комитет 19 января» – требовали найти и наказать виновных. В то, что это произойдет, верилось с трудом даже после ареста националистов Евгении Хасис и Никиты Тихонова. Полного удовлетворения у общественности, следившей за ходом расследования, не было и после того, как этим двум молодым людям весной прошлого года дали большие тюремные сроки за двойное убийство. Как там по статистике – отечественной судебной системе полностью доверяют 8% россиян? Или меньше?
Впрочем, проблема не только в недоверии общества к следователям, прокурорам и судьям. В принципе сложно поверить в то, что убийство посреди рабочего дня на людной улице в центре города могли спланировать и совершить не профессиональные наемники по заказу высокопоставленного чиновника или криминального авторитета, а обычные москвичи. Хасис работала то ли секретарем, то ли менеджером, про Тихонова писали, что он бывший сотрудник агентства «Аудит и консалтинг». Если хоть на минуту попробовать поверить нашей судебной системе, то можно испытать тот самый когнитивный диссонанс: выходит, с этими людьми мы ходили по одним улицам и покупали продукты в одних и тех же супермаркетах. Наверное, что-то похожее испытывали родственники и знакомые жертв норвежца Андерса Брейвика. Террористом внезапно оказался парень с соседней улицы. Зло может быть ближе, чем мы думаем.
Итак, виновные, кажется, найдены и отбывают свое наказание. Очередная акция «Комитета 19 января» проходит вечером 19 января 2012 года уже без требований к следователям и прокурорам. Но это по-прежнему не просто траурное шествие. «Комитет 19 января» (как утверждается на сайте организации, это общественная инициатива людей разных профессий) теперь выступает с заявлениями о недопустимости участия националистов в массовых митингах против фальсификации выборов. «Мы настаиваем на том, чтобы не допустить к участию в гражданской кампании и выступлению со сцены людей, придерживающихся ультраправых, националистических и расистских взглядов, – пишут члены «Комитета 19 января». – Мы требуем внести в резолюцию митинга пункт о недопустимости ксенофобских, шовинистических и расистских высказываний. Идеологии, основанные на ненависти к другим социальным группам, не могут представлять наше общество, им не место в общегражданском демократическом движении».
10 декабря 2011 года колонны националистов и анархистов шли рядом друг с другом от Площади революции до Болотной площади, к месту проведения митинга против фальсификации выборов. Те, кто немножко разбирается в уличной политике и молодежных субкультурах, поймут фантасмагоричность этого марша. Раньше эти люди убивали друг друга ножами и арматурой в подворотнях.
Нельзя ручаться, что они этого не будут делать впредь. Но надо понимать, что сейчас, на волне гражданского подъема и единения, вероятность убийства адвоката и журналистки с антифашистскими взглядами была бы значительно ниже, чем три года назад. Даже самые неистовые активисты подчиняются общему духу добрых митингов – сдерживают свою агрессию, начинают терпеть присутствие рядом оппонентов, учатся политической культуре.
Члены «Комитета 19 января» называют Тихонова и Хасис «несчастными жертвами нацистского дурмана». Не все нацисты неизлечимы. Я лично знаю тех, кто со временем отказался от прежних людоедских взглядов. Люди могут меняться, если не изгонять их из «приличного общества» и не отказывать им в участии в цивилизованной общественной деятельности.
Друзьям Станислава и Анастасии, наверное, тяжело было находиться на Болотной площади и на проспекте Сахарова, зная, что где-то в соседних рядах, под имперскими флагами, стоит тот, кто три года назад принес на место убийства бутылку шампанского с издевательской запиской. Но мне почему-то кажется, что сейчас этот злой шутник так не сделал бы.
Если демократические активисты не смогут переступить через себя и не попытаются поговорить с тем самым парнем с соседней улицы, отравленным нацистским дурманом, то о каком диалоге с властью может идти речь?