Премьера опера
Московская филармония представила очередной оперный раритет в концертном исполнении — "Деву озера" Россини. Оперу спела международная команда россиниевских специалистов вместе с хором имени Свешникова и оркестром "Новая Россия" под управлением дирижера Лучано Акочеллы. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Надо сначала пояснить, почему "Дева озера", помимо собственных музыкальных достоинств, такое уж событие. Мы вроде бы неплохо знаем главные комические оперы Россини (и даже предпочитаем именно по ним составлять свое представление о композиторе), но мир его opere serie, "серьезных" опер, которых у него все-таки больше, в столичных оперно-концертных раскладах почти не затронут вовсе. Возьмем только главные: "Танкред" звучал как-то несколько лет назад (в довольно странном исполнении с покойным Эриком Курмангалиевым в главной роли), "Моисея" Владимир Понькин как-то тоже исполнял давным-давно, а грандиозный "Вильгельм Телль", "Отелло", чью популярность в Италии смогло поколебать разве что появление одноименной оперы Верди, та же "Дева озера" — их не было.
И это вряд ли случай "справедливо забытых" оперных антиков. Момент вампучности в них — да, бывает; та же "Дева озера" написана по мотивам одноименной поэмы Вальтера Скотта о Елене, дочери шотландского графа Дугласа, которую любят и рыцарь Малкольм, и вождь мятежников-горцев Родрик, и случайно забредший в те края инкогнито великодушный король Шотландии Иаков V (отец Марии Стюарт). Ставить эти произведения на сегодняшней сцене — может, и трудно, учитывая, что ради придания им резвости и динамизма среднему режиссеру придется попотеть куда больше, чем в случае "Цирюльника". Но ненамного больше, чем в случае "Нормы" Беллини или "Лючии ди Ламмермур" Доницетти. А вкуса к изумительной лирике, хотя бы и щедро сдобренной руладами, у Россини было никак не меньше, чем у его коллег,— что "Дева озера", исполнявшаяся к 220-летнию ее создателя, и призвана была продемонстрировать.
Уж казалось бы, в концертном исполнении при этом уж точно не могло быть никаких проблем. Московская филармония своими оперными проектами уже всех приучила к тому, что, хотя бы и в скромных дозах, на сцене Зала Чайковского время от времени звучат редкости самого разнообразного толка — Гендель, второплановый Моцарт, то же бельканто. Причем не в каком-то экспериментальном виде, "для сведения", а в адекватном по гамбургскому счету исполнении, с отличными актуальными артистами, которые, как правило, соответствующие партии поют на лучших сценах мира. И вдобавок Лучано Акочелла (супруг удивительной итальянской примы Патриции Чофи, дважды певшей в Москве на той же самой сцене) тоже человек проверенный — его здешние "Травиата", "Капулетти и Монтекки" и "Дочь полка" были вполне добротны.
К певцам при этом никаких вопросов. Партию Елены, которую Россини написал для своей супруги, легендарной певицы Изабеллы Кольбран, вполне эффектно исполняла француженка Карин Дейе, номинально меццо, но с легкими сопрановыми верхами, серебристой окраской и прекрасной техникой. У еще одной барочно-белькантовой звезды, испанки Сильвии Тро Сантафе, обнаружилось искусное и довольно специфическое по окраске меццо, вызывавшее непроизвольные ассоциации с голосом Тамары Гвердцители, но к "брючной" партии героя-любовника Малкольма оно шло как влитое. Короля Иакова пел британец Колин Ли, уверенный россиниевский профессионал с подвижным, маслянистым голосом благородного тембра; именно он вместе с Карин Дейе пел в "Деве озера" на сцене Парижской оперы в позапрошлом сезоне, но только не короля Иакова, а Родрика — да, для "Девы озера" нужны два tenore di grazia. В данном случае Родрика пел молодой американец Рэндалл Биллс, не так чтобы отстававший от своего более знаменитого коллеги, только с менее уверенным нижним регистром и с чуточку более резким тоном. Разве что у Умберто Кьюммо, мастера басовых ролей в диапазоне от барокко до бельканто, можно было заметить небольшие проблемы с объемом и гибкостью звука.
Беда пришла, откуда не ждали: от маэстро Акочеллы, настолько сонно и незаинтересованно ведшего оперу, что приходилось только удивляться тому, куда все девалось. Насчет оркестра "Новая Россия" известно, что в принципе его можно "завести" и добиться от него красочной и интересной работы чуть ли не в любом материале, но это был не тот случай: драгоценные вокальные старания европейцев сопровождал сырой нестройный оркестровый звук с криминальной медью и медвежьей грацией. А в смысле драматургического накала и увлекательности сама опера потеряла даже больше, чем можно было представить: человеку, который слышит ее впервые, очаровательная опера Россини в таком исполнении наверняка показалась бы адски скучной, тягучей и формалистичной. Не секрет, что даже в профессиональной среде к оркестрово-дирижерской части (то ли дело пение!) опер бельканто бытует несколько шапкозакидательское отношение. Подумаешь, какие сложности: оркестр — "большая гитара", знай себе отмахивай ритм. Оказывается, нет, запороть впечатление от целой оперы дирижеру и оркестру вполне по силам даже при самых благородных намерениях.