Гастроли танец
В парижском Дворце конгрессов проходят гастроли Государственного академического ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева — первые во французской столице за последние 18 лет. В двухактную программу вошли хиты 40-50-х годов с акцентом на самое народное в границах бывшего СССР. За официоз приема отвечало ЮНЕСКО, наградив коллектив к предстоящему 75-летию медалью Пяти континентов и специальным дипломом. Рассказывает МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
Париж готовился к гастролям ансамбля задолго и с внушительным рекламным размахом. Афишами с солистом в прыжке "пяткой достать макушку" была увешана парижская подземка, заклеены автобусы, предстоящую дюжину "исключительных концертов" анонсировали все ведущие СМИ, а модные глянцевые журналы разыгрывали билеты. В итоге зал Дворца конгрессов, который рассчитан на более чем 3,5 тыс. мест, в премьерный вечер был почти заполнен, свободные кресла оставались разве что на галерке. Впрочем, одинокий танцовщик и набранное крупными буквами "le ballet" ввели некоторых зрителей в заблуждение. "Неправильно выбрали афишу,— сетовала соседка в конце спектакля.— Я думала, что это русский балет, но это оказалось нечто невероятное, это народный ансамбль!"
Программу предварял краткий фильм. Кадры бегло проскакивали по основным датам: 1924-й — поступление выпускника МАХУ Игоря Моисеева в Большой театр, 1937-й — основание коллектива, 1946-й — первые европейские гастроли (из-за железного занавеса моисеевцы выпархивали во все страны мира — Китай, Англию, Париж, Египет, США), 80-летие мэтра в зале Чайковского, 90-летие в Большом, где нестареющий руководитель лихо отпрыгивал с Владимиром Васильевым вьетнамский танец, и последняя памятная фотография в узнаваемом берете в 2007-м. "Если я так возвышен, то это потому, что у меня есть крылья — вот они,— показывая на своих танцовщиков, говорит с экрана Игорь Моисеев.— Без них я бы был как парус без ветра".
Сразу же после первого номера — русского танца "Лето" — стало очевидно, что ветер крепко держит курс даже без паруса. Сотня ног в унисон, не щадя каблуков, лупили дроби так ровно, что на голову можно было смело ставить стакан воды — ни капли бы не расплескалось; выворотные колени в "веревочках" старательно вскидывались вверх, мужчины увязали в нижайших плие, линии держались безукоризненно, аккуратненькие кокошники как один клонились вслед за ногами, на лицах сияли улыбки, а русская душа без тени загадочности рвалась на свободу из-под красных сарафанов.
По программе вечера легко восстанавливалась карта бывшего СССР и нравы народов республик: воинствующий грузинский "Хоруми", разудалая "Молдавская сюита", "Калмыцкий танец" свободных птиц и разъяренных быков, беззаботная белорусская "Бульба", игривый "Танец крымских татар". Была и иностранная экзотика в русской версии — танец аргентинских пастухов "Гаучо" и арагонская "Хота", но в жизнеутверждающих испаночках и удалых аргентинцах все равно узнавались сразу все одинаково счастливые советские люди. На ура были приняты "Партизаны" — героическая зарисовка Игоря Моисеева о храбрости кавказцев перед лицом нацизма во время Второй мировой войны. Правда, для французов она оказалась не менее забавной, чем откровенно юмористический трюк программы "Борьба двух малышей". Трудовой размах поразил в номере "Один день на корабле": работа этого машинного отделения в исполнении рук и ног танцовщиков в проверке не нуждается. Под финал припасли беспроигрышный украинский "Гопак" с его трюками — танцами вприсядку, разножками, перекидками и вращениями в безумном темпе. Разгоряченный партер хлопал стоя, но и моисеевцы не успокаивались: концовку бисировали дважды. А когда подуставшие от шквала оптимизма зрители уже начали было покидать зал, на сцену поднялись руководство ансамбля и представитель ЮНЕСКО. И этот затянувшийся финал, увенчанный ритуалом награждения, дал прочувствовать не только народный характер, но и церемониальный дух советских торжеств.