Премьера театр
Театр "Приют комедианта" показал премьеру спектакля "Мой уникальный путь", поставленного режиссером Григорием Дитятковским по пьесе Брайана Фрила "Целитель верой". Смотрела ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Григорий Дитятковский не только поставил "Целителя верой", но и сыграл в нем роль самого "целителя верой", фантастного, как называют его в спектакле, Фрэнсиса Харди. Фрэнк обладает даром исправлять согнутые пальцы, поднимать калек с инвалидных кресел, излечивать головные боли и так далее. И вот с таким оздоровительным шоу он колесит по просторам Великой Британии в сторону родной Ирландии в компании своего антрепренера и возлюбленной. На сцене эта троица встречается только в финале, рассевшись печальным треугольником по темным креслам то ли заброшенного кинотеатра, то ли церковного прихода. "Мой уникальный путь" построен как серия монологов-воспоминаний, рассказывающих о Фрэнке и его даре, способном преобразить жизнь, от первого лица и из уст его самых близких людей. Время действия — первая половина XX века. Время волшебных иллюзий кино и фотографии. И герои спектакля в финале своих монологов замирают под щелчок фотовспышки как в кадре. Ретростилистика, использованная в "Моем уникальном пути", дает меру отстранения, необходимого, чтобы через череду событий подойти к пониманию их смысла.
Художник Эмиль Капелюш этим рядом зрительских кресел занял почти половину обнаженной до черных кирпичей сцены. Кроме этих рядов на сцене есть еще одна маленькая то ли сцена, то рама, одним словом, некий портал, окно в другую реальность, которое вовсе не обязательно будет открыто. Еще здесь небольшая барная стойка, этажерка с бутылками и фотографии звезд — портреты от Фреда Астера, утратившего силу земного притяжения, до какой-то удивительной собаки, в совершенстве усвоившей игру на волынке и ежедневно репетирующей. Это чудо — гончий пес — один из артистов, которым посвятил свою жизнь антрепренер Тэдди. Эту роль играет Сергей Дрейден, и играет с таким необыкновенным, немного старомодным и необычайно живым шармом, так лирично и одновременно столь иронично, что ее можно назвать одной из его лучших, глубоко философских ролей.
В лаковых штиблетах и клетчатом пиджаке, он начинает спектакль со сбора пустых бутылок под креслами и попыток выяснить вместе со зрителями, что же объединяет всех этих звезд всех времен и народов. Он задает вопросы, чертит мелом схемы, вычленяет три необходимые составляющие: мозги, талант и амбиции. Но самое главное, он очаровывает публику, хотя и сам играет роль очарованного. Очарованного чужим талантом и поставившего свою жизнь на службу чужому таланту. Его антрепренер — это человек, который делит с артистом все риски, на которые обречен талант. Сказать, что он работает на талант, а не зарабатывает на нем, будет, конечно, справедливо, но и банально.
Возлюбленную Фрэнка Грэйс играет недавняя выпускница Григория Дитятковского Дарина Дружина. Ее история тоже история самопожертвования, но самопожертвования женского и очень мужественного, потому что это история не просто преданности таланту, а любви к человеку, талантом наделенному.
Самого Фрэнка Харди Григорий Дитятковский играет очень страстно, скупо и бескомпромиссно. Его история — это тоже история борьбы и самопожертвования, но, в отличие от Тэдди и Грэйс, против воли. Талант Фрэнка Харди требует постоянных, мучительных и в итоге смертельных жертв от человека, которому он дарован. Потому-то Фрэнк так стремится вернуться на родину, к себе,— и никак не может. Он и его дар находятся в постоянном спарринге, и человек тут проигрывает артисту. Фрэнк идет лечить очередного калеку, знает, что ничего у него не получится. Знает, что ценой разочарования зрителей будет его жизнь, его убьют. И все-таки идет.
"Мой путь", конечно, много дает понять о том, как жизнь мстит искусству, а реальность противостоит чуду. Но ностальгическое волшебство "Моего уникального пути" как раз в том и состоит, что спектакль, по большей части рассказывающий о несчастьях и трагических лишениях, в итоге утверждает силу, правоту и победу таланта как чуда, никакими графиками, конечно, не объяснимого. Но искусство все равно требует жертв. Как и положено божьему дару. В спектакле Григория Дитятковского об этом говорят очень убедительно.