сверяет Дмитрий Бутрин, заведующий отделом экономической политики
Не думаю, что для нашего читателя является тайной, что в значительной степени, читая наши новости, он так или иначе имеет дело и с переработанными нами рекламными заявлениями. Даже если речь идет об отчетах Росстата или заявлениях Минэкономики — всякое сообщение даже официальных органов не является нейтральным, светлые стороны фактов попадают к нам дополнительно осветленными, темные — приглушенными, и наша задача во многом по возможности восстановить исходные, объективно существующие цвета. Именно поэтому имеющаяся у нас информация об итогах заседания так называемого "Диалога Россия--ЕС по финансовой и макроэкономической политике", практически без всякого освещения проходившего в Брюсселе 22 ноября при участии российских специалистов из Минфина и ЦБ, показалась мне интересной. Все, что происходит на такого рода дискуссиях, обращено прежде всего сторонами друг к другу, и нет, с одной стороны, потенциальной сенсационности информации, с другой стороны — публичности. С большой вероятностью представленные на встрече оценки ЕС и России того, что будет происходить в макроэкономической сфере в ближайшие два квартала, имеют "естественные" цвета — без осветления и затенения.
Речь шла преимущественно о макроэкономических прогнозах, о выполнении решений саммита G20 в Канне, роли ЕЦБ и ЦБ РФ в антикризисных действиях. Более всего в том, что говорил на заседании 22 ноября представитель стороны ЕС Марко Бути, меня заинтересовали не сами факты (все они публичны), а то, что в Еврокомиссии, несмотря на всю публичную нервность обсуждений проблемы долгового кризиса в ЕС, совершенно нет "алармистских" настроений. Может быть, где-то и ждут развала евро до Нового года, апокалипсиса в Греции и голода во Франции, но точно не в столице евробюрократии, при том что в Европейской комиссии (ЕК) ждут, например, роста совокупного госдолга ЕС до 85% регионального ВВП в 2012 году и стабилизации его не ранее 2013 года. Более всего ЕК интересует не собственно будущая рецессия, а страхование экономики от внезапных потрясений и распространения по "эффекту домино" случайных и временных шоков по Евросоюзу — например, проблем с возвратом крупными клиентами банков ЕС кредитов (а не проблемы банков).
От России же Марко Бути ждет прежде всего не денег на реструктуризацию еврогосдолга, а в большей степени отсутствия неожиданностей — например, каких-либо решений по сокращению бюджетных расходов. В свою очередь, представители России свободно признавали и предсказывали, например, рост долларизации экономики РФ в 2012 году (отметим, публично утверждается обратное), но их оценки также крайне спокойны и зачастую много более мягки, чем официальные. Кроме того, на встрече представители России недоумевали, отчего в ЕС столь много внимания на самом высоком уровне уделяют вопросам банковской ликвидности и прочим проблемам, в Москве считающимся "техническими" и полностью отданными на откуп Банку России. Именно такого рода информация нам ценна: это не новости, но она позволяет нам "восстанавливать цвет" в новостях более качественно.