"Без названия" Джонатана Паркера по сюжету — романтическая комедия о служебном романе модной галеристки и непризнанного композитора, а по сути — самая беззлобная пародия на институции современного искусства, какую только можно вообразить, учитывая уязвимость материала для примитивной сатиры. И вроде бы Паркер повторяет все те же древние шутки на тему "а что хотел сказать нам автор своей работой — непонятно без подписи". Но на самом деле уровень разговора тут задан совершенно иной: сам некогда подвизавшийся в роли сочинителя музыки, Паркер очевидно принимает сторону своих героев. Его персонажи — фигуры безусловно анекдотические, но при этом столь же трогательные, как нелепый и неотразимый городской невротик у Вуди Аллена. Каждый из них — образ скорее собирательный, наделенный множеством узнаваемых черт, очень точно подмеченных Паркером в хорошо знакомой ему среде богемы.
Адриан Джейкобс (Адам Голдберг) — тридцатилетнее бородатое дитя с вечно угрюмой физиономией, непризнанный гений, который робко поглядывает исподлобья на враждебный мир, не понимающий всей тонкости его натуры и не признающий его новаторской музыки. Поскольку "гармония — это капиталистический заговор, чтобы продавать рояли", Адриан создает атональные композиции, пиная от бедра жестяное ведро и заставляя исполнителей рычать и подвывать на сцене. Но пока слава все никак не приходит, ему приходится играть на ненавистных роялях в ресторанах и ненавидеть жующих под музыку обывателей. Его сочинения могут показаться неискушенному слушателю какофонией, но это ни в коем случае не профанация, подчеркивает режиссер Паркер: Адриан действительно слышит музыку в самых неожиданных сочетаниях звуков, и даже совсем было собравшись покончить с собой после провального концерта, он заворожено замирает, шурша таблетками в пузырьке.
Брат Адриана Джош (Эйон Бейли) — напротив, необычайно успешный коммерческий художник, но, с точки зрения ценителей высокого искусства, недостаточно сумасшедший. Рисует он, как и все его коллеги, нечто необъяснимо абстрактное, зато пестрые полотна веселеньких ярких расцветок, которые он производит в промышленных количествах, охотно покупают больницы и сети отелей. Только его подруга-галеристка Мадлен Грей (Марли Шелтон) брезгует выставлять этот позитивчик у себя на вернисажах, хотя живет именно с продаж его картин.
Сама Мадлен — тонкая штучка, ловко объясняющая невротичным творцам, в чем смысл их работ, но продающая не смыслы, а промышленный дизайн Джоша, потому что "критикам нравятся теории, а коллекционерам — красоты". Хотя коллекционеры тоже попадаются разные, ее самый состоятельный клиент (Зак Орт) покупает абстракции и инсталляции, потому что они его бесят, руководствуясь принципом: лучшая работа — та, которая раздражает сильнее. А самый любимый подопечный Мадлен, выделяющийся даже на фоне этого милого паноптикума,— модный художник Рей Барко, которого с видимым удовольствием изображает Винни Джонс, довольно неожиданно смотрящийся в амплуа заполошной богемы после множества ролей унылых гопников. Рей промышляет инсталляциями: подвешивает чучела животных на стены и люстры в самых неожиданных сочетаниях, и ему определенно есть что сказать этому миру.
Притом, что фильм Паркера — остроумная, тонко написанная и сыгранная сатира, он так очевидно любит своих персонажей, что они вовсе не выглядят глупо. В этой бесконечно уютной зарисовке из жизни богемы за шутками о смыслах и значениях удивительных объектов современного искусства иногда маячит святая правда: "Просто когда я говорю об искусстве, то не кажусь таким унылым парнем. Так, может, в этом и заключается ценность искусства?"
В прокате с 22 декабря