Прошли фестивали российского кино в главных европейских странах: один в Лондоне, другой — в Онфлере. Оба помимо традиционных показов новых фильмов made in Russia превратились на этот раз в площадку для проектирования копродукций. Еще один круглый стол по копродукциям был организован в Москве в рамках 10-го фестиваля немецкого кино.
В Лондоне посредником в организации 1-го российско-британского форума по копродукции и дистрибуции стал BFI — Британский киноинститут, к которому после недавней реформы перешла задача финансовой поддержки национального кинопроизводства. Функционеры института подробно рассказали о законах, регулирующих механизм копродукции, правила, согласно которым совместный фильм может получить статус британского. Соответствующие разъяснения прозвучали и с российской стороны, которую представлял Фонд поддержки кино. После чего состоялась презентация конкретных проектов, причем самым удивительным оказался повышенный градус интереса британских продюсеров, которые буквально завалили форум заявками об участии.
Предложенные для совместных постановок темы, жанры и сюжеты разнообразны — от любовной мелодрамы в вихре русской революции "Любовь и террор" (не дают покоя лавры "Доктора Живаго"?!) до эротической комедии, действие которой разыгрывается в аэропорту на пути в Москву. С российской стороны среди прочих предложена экранизация тургеневского "Месяца в деревне": на главную роль приглашен известный русофил Рейф Файнс, который намерен сыграть ее по-русски.
Языковая тема стала одной из центральных на обсуждении проблем дистрибуции. Несмотря на мировой коммерческий успех "Возвращения" Андрея Звягинцева и "Русского ковчега" Александра Сокурова, судьба русскоязычного кино на международном рынке драматична. А особенно в Великобритании, где английский еще и родной. Некоторые участники дискуссии так прямо и предлагали: а почему не снять тот же "Месяц в деревне" по-английски? Получается, что русскоязычный фильм в терминах проката — заведомо плохой фильм. Приучить публику к русскому кино — задача, требующая титанических, никак не одноразовых усилий. Почему на Западе так недооценен Алексей Балабанов? Почему даже после актерских призов, заработанных в Канне и Берлине, не стали международными звездами Константин Лавроненко и Григорий Добрыгин? Потому что промоушн своей киноиндустрии находится у нас в зачаточном состоянии. И тут самое время поучиться у французов — единственных в Европе, кто составляет внушительную оппозицию англоязычному кино на другой языковой базе.
Учимся мы уже давно. На совместных встречах проанализированы схемы, по которым строится кинопроизводство во Франции, структура французского кинопроката и киноэкспорта. Правда, дальше словесных восторгов дело не идет, да оно и понятно: слишком наша реальность и наша ментальность отличается от галльской. Как сказал в Онфлере глава фонда поддержки Сергей Толстиков, CNC (Национальный центр кинематографии Франции) для нас служит ролевой моделью, но чем раньше мы найдем свою модификацию этой модели, тем лучше. Похоже, первым реальным шагом станет финансовая поддержка релизов российских фильмов за рубежом, о которой тоже было объявлено в Онфлере.
Франция занимает в этих проектах особое место: традиционную любовь россиян ко всему французскому не смогла перебить даже нынешняя ориентация на Лондон. Не отсюда ли энтузиазм, испытываемый в связи с созданием Российско-французской киноакадемии? Это произошло летом на Кинофоруме в Петербурге, а теперь в Онфлере была конституирована ее деятельность во главе с Павлом Лунгиным и Кароль Буке, а главное, уже начата практическая работа.
На рассмотрение академии было представлено 12 проектов, из них выбрали два — один французский и один русский: каждый получит по €40 тыс. на развитие от партнера Фонда кино — компании JTI. Победителем от России стал проект Алексея Попогребского и Романа Борисевича "Lost Rooms" — о девушке, которая проникает в мир визуальных иллюзий: он будет снят в технике 3D и в нем героиня найдет разгадки своей жизни в обычном (двухмерном) мире. А из французских предложений был поддержан анимационный фильм "На вершине мира". Это история еще одной мечтательной девушки, на сей раз из аристократической петербургской семьи, которая хочет отыскать деда, отправившегося с экспедицией на Северный полюс и там пропавшего.
В Онфлере, как и в Лондоне, одним из самых больших сюрпризов стала активность хозяев площадки. Среди предложенных французами проектов — история двух последних дней жизни Пушкина и эпизод из истории пугачевского восстания. С Пушкиным понятно — все же Дантес был французом, что касается Пугачева, то тут дело в исполнителе его роли, Жераре Депардье. Однако куда интереснее этих статусных и "функциональных" проектов оказался другой, представленный двумя француженками славянского происхождения: они поехали в Россию встретиться с Эдуардом Лимоновым и молодыми нацболами, чтобы документально исследовать противоречивую природу русского идеализма и экстремизма.
Революционным оптимизмом была проникнута российско-немецкая встреча копродюсеров. Во-первых, после 13 лет бюрократических мытарств подписан договор между нашими странами о совместном производстве. Во-вторых, еще до всякого договора на чистом энтузиазме появился удачный опыт российско-немецкой постановки — фильм "Четыре дня в мае" Ахима фон Борриса с Алексеем Гуськовым, ломающий как российские, так и немецкие стереотипы военного кино. Интригующе прозвучал рассказ о проекте новой картины Сергея Дворцевого "Айка". Наконец обнаружился свет в конце прокатного тоннеля. Хотя одинаково трудно показывать русское кино в Германии и немецкое — в России, трудно — не значит невозможно. Выяснилось, что один из гарантов успеха — правильное название, объединяющее народы и культуры. Например, немецкий фильм "Почему мужчины никогда не слушают, а женщины не умеют парковаться?" оказался по сердцу русской аудитории обоего пола и всех возрастов.