Роджера Федерера не подвел итоговый

Теннис

Очередной теннисный сезон завершился событием, которое пару лет назад показалось бы почти рядовым: Роджер Федерер завоевал свой шестой, рекордный титул победителя итогового турнира года, одолев в лондонском финале в трех сетах Жо-Вильфрида Тсонга. Но обстоятельства сделали этот успех по-настоящему громким. Ведь по большому счету он стал единственным значимым для великого швейцарца в нынешнем году признаком того, что многие, может быть, слишком поторопились считать этот сезон началом прощания Федерера с теннисом, в котором на первый план вышли более молодые герои.

"Одна из величайших побед в моей жизни. Особенная победа!" — когда только что справившийся с Жо-Вильфридом Тсонга Роджер Федерер произносил эти слова, он, конечно, хорошо понимал, о чем говорит. Это точно была не дежурная фраза триумфатора, которому полагается отблагодарить публику на O2 Arena за верность, а организаторов — за хороший прием.

Лондонская победа Роджера Федерера действительно была особенной, даже если забыть о его уже бог знает каком по счету статистическом достижении. И до воскресенья в мужском теннисе было немного заметных рекордов, автором которых являлся кто-то другой, а не выдающийся швейцарец. Теперь стало еще на один меньше. В послужном списке Федерера до сих пор значились пять выигранных итоговых турниров года — как у Ивана Лендла с Питом Сампрасом. Выиграв в Лондоне, он их обошел.

Но дело тут, разумеется, не в том, что 100-й в жизни финал состязаний ATP Tour принес Роджеру Федереру очередной рекорд. В конце концов, сколько их он уже установил.

Эти его эмоции были, скорее всего, иной природы. Вплоть до начала ноября нынешний сезон Федерера очень походил на тот, после которого великим спортсменам полагается всерьез задуматься: а не пора ли уходить? По его прежним меркам он был провальным. Впервые с 2003 года швейцарец не смог выиграть турнир Большого шлема. Впервые за эти восемь лет пребывания на верхушке, в одиночку или плечом к плечу с Рафаэлем Надалем, он выпал из топ-тройки мирового рейтинга (после ATP World Tour Finals он в нее вернулся, вытеснив Энди Маррея). Впервые никому в голову не приходило причислять его к главным героям года. Главным — и чересчур однозначно — был ракетой воспаривший к звездам Новак Джокович, чуть не собравший у себя Большой шлем целиком. Вторым — наверное, Рафаэль Надаль, выигравший Roland Garros.

А игра Роджера Федерера, несмотря на отдельные вспышки — вроде той, что ослепила казавшегося в тот момент неуязвимым Новака Джоковича на Открытом чемпионате Франции, несмотря на то что в ней по-прежнему было в изобилии и тонкости, и изящества, не могла не наводить на мысли о стандартном, что ли, увядании ярчайших среди спортивных гениев. Талант, знание того, что нужно делать, вроде бы еще при тебе. Но в 30 лет, возрасте для тенниса, близком к критическому, с изнурительной гонкой за статусом легенды (в итоге добытым) за спиной, уже не хватает ни физических, ни моральных сил, чтобы выдерживать схватку с теми, кому, как Джоковичу, Надалю и Маррею, до 30 еще далеко. Чтобы вообще выдерживать этот чудовищный теннисный ритм.

И вот пришел ноябрь и серия из трех подряд выигранных Федерером турниров — базельского, парижского и лондонского, из 17 матчей без поражений. Серия, венцом которой стало его безупречное выступление на ATP World Tour Finals с трудным финалом в концовке. В нем Жо-Вильфрид Тсонга рвал жилы, чтобы повторить сценарий уимблдонского четвертьфинала, в котором, отдав Федереру два сета, добился перелома. Во второй партии он взял чужую подачу при 4:5, потом, уже на тай-брейке, отразил матчбол. Но этот выигранный французом сет так и остался выпадающим из общей картины значительного превосходства швейцарца фрагментом.

Роджеру Федереру, безусловно, помогали обстоятельства — выбившие из колеи Новака Джоковича травмы, явная потеря формы Рафаэлем Надалем, которого он одолел в группе, повреждение паховых мышц Энди Марреем, заставившее его сняться на старте ATP World Tour Finals. И все три титула Федерера достались ему в залах — в обстановке, где он всегда был лучшим... Но и они, эти обстоятельства, ведь совершенно не отменяют возникшее в ноябре ощущение того, что те, кто записал Роджера Федерера если не в сбитые, то по крайней мере в уже вошедшие в безнадежное пике летчики, здорово ошибались.

Потому что спортсмены, в него вошедшие, на финише сезона, как правило, не ускоряются, а, наоборот, тяжело дыша, плетутся к отпуску. Потому что у них нет ресурсов, чтобы вытянуть, как в Лондоне, пять тяжелейших матчей за неделю, не имея никакой возможности хотя бы чуточку перевести дух. Потому что любой шальной успех для них — это повод вспомнить о славном прошлом, а не заглядывать в бесславное будущее.

А Роджер Федерер, после того как справился с Жо-Вильфридом Тсонга, о прошлом сказал всего лишь пару слов — тех самых об "особенной победе". А говорил в основном о будущем. О том, что в 2012 году здесь же, в Лондоне, пройдет Олимпиада, а у него ведь нет еще золотой олимпийской награды за личный турнир. О том, что еще хотелось бы выиграть Кубок Дэвиса. О том, что и другие турниры его по-прежнему интересуют — и не правы те, кто полагает, будто каждый день, просыпаясь, он боится признаться сам себе в том, что устал от тенниса, что он ему смертельно надоел. Наоборот, он говорил о том, что все еще смотрит вперед, во всех смыслах — в том числе на те, более высокие, чем его, строчки рейтинга, которые принадлежат сегодня Джоковичу с Надалем. Притом что до воскресившего веру в собственный потенциал ноября, не исключено, сомневался в том, что смотреть туда стоит.

Может быть, Роджер Федерер больше и не сможет их — Новака Джоковича, Рафаэля Надаля, Энди Маррея — никогда оставить позади. Но уже один тот факт, что швейцарец во всяком случае хищно поглядывает на молодых конкурентов, добавляет предстоящему сезону перца.

Алексей Доспехов