Мир, конечно, не перевернулся, но что-то определенно изменилось. Еще лет пять назад трудно было представить полные залы на научно-популярных лекциях, а книг научно-популярного жанра на русском языке почти не писали. И учреждение в 2008 году Дмитрием Зиминым и его фондом "Династия" премии "Просветитель" выглядело странным. Ну, думалось, на первый раз книжек еще с горем пополам хватило, а дальше-то кого награждать? Оказалось, есть кого. Более того, количество номинаций увеличилось, и с 2009 года премия вручается в двух областях: гуманитарных и естественных (позднее добавили "и точных") наук. В 2011 году меня пригласили в жюри премии, и я поразился тому, сколько у нас достойных научно-популярных книг. Победы заслуживали по крайней мере три-четыре книги в каждой номинации, споры в жюри были ожесточенными, потому что у каждой книги из короткого списка были свои сторонники (а я еще жалел и о нескольких, не попавших в финал). В результате победили лингвист Владимир Плунгян с книгой "Почему языки такие разные" (М.: АСТ-Пресс, 2011, переиздание) и биолог Александр Марков с двухтомником "Эволюция человека" (М.: Corpus, 2011). Оба победителя получат по 720 тысяч рублей, что для ученого, согласитесь, совсем не плохо. Интерес к самой премии за эти годы явно вырос, и награждение стало событием.
Есть и вещи, которые кажутся мне особенно любопытными.
Разделение номинаций казалось логичным, но породило некоторые проблемы. Например, книга Антона Первушина о покорения космоса могла бы попасть и в гуманитарный список (все-таки история науки), а книга Константина Сонина об экономике, напротив, в естественнонаучный (в этой области активно используется математический аппарат). Иначе говоря, границы между науками сегодня не столь четки, а кроме того, научно-популярная книга должна быть в большой степени гуманитарной. Вопрос только, в какой.
В этой сфере неизбежна конкуренция между учеными и журналистами. Пока ученые с небольшим перевесом побеждают, и это приятно по нескольким причинам. Книге специалиста как-то больше доверяешь, и, как правило, они оказываются более глубокими. Кроме того, в этом случае интересна не только тема, но и личность творца и участника событий, особенно если автор — яркий и талантливый исследователь. Ну и, наконец, это означает, что ученые как сообщество отчасти отбросили свой снобизм и готовы разговаривать с обществом на понятном тому языке. Видно, как ученые учатся это делать — и главное, у них это стало получаться. Образ чудаковатого профессора не от мира сего, занимающегося непонятно чем, конечно, сохранится, но пусть лучше в книгах и в кино, чем в жизни. Правда, в перспективе по мере профессионализации этой области журналисты все равно победят просто потому, что хороший ученый может написать одну-две книги, не выходя за пределы своей компетенции, а хороший журналист — много.
И последнее (глубоко личное). Как же приятно, что среди лучших популярных книг почти каждый год есть книги по лингвистике. В этом году в коротком списке, кроме Плунгяна, была еще Ирина Левонтина, написавшая очень живую книгу о русском языке.