Несмотря на непоследовательность партий в кадровом обновлении, после выборов в политике могут произойти неожиданные перемены. Об этом корреспонденту “Ъ” МАКСИМУ ИВАНОВУ рассказал эксперт фонда «Индем» ЮРИЙ КОРГУНЮК.
— Через две недели станет известен состав новой Госдумы. По итогам выборов политическую жизнь ждет обновление или застой?
— Обновление произойдет. Даже застой не означает полного отсутствия обновления. Возьмите болото — какая там жизнь кипит внутри! Мне кажется, что в нашей политике в ближайшие годы будет больше проточной воды, чем раньше. Если «Единая Россия» наберет меньше голосов, чем в 2007 году, то это будет весьма символичным знаком, означающим, что власти надо считаться с изменением общественных настроений, что лафа закончилась и уже нельзя, как раньше, получать бешеную политическую прибыль фактически с нуля… Мне кажется, изменится очень многое. Я не исключаю, что даже в «Единой России» поймут, что ветер изменился. Как, допустим, произошло крушение диктатуры в Бразилии в 1985 году? Одна из фракций правящей партии, которая целиком находилась под контролем военных, вышла из подчинения, блокировалась с оппозицией и отправила президента в отставку. И все — диктатура на этом закончилась. На самом деле у депутатов Госдумы достаточно много возможностей для проведения самостоятельной линии. Просто бывают времена, когда люди не верят в свои силы, а бывают, когда вера появляется.
— Но после думских выборов будет март 2012 года, и уже понятно, что Владимир Путин вернется в Кремль…
— Самое главное, может сильно измениться общественная атмосфера. Важно, в частности, какой разрыв будет между Путиным и его ближайшим конкурентом на президентских выборах. На выборах 2000 года у Путина было 53%, а у Зюганова — 30%. Это была совершенно иная ситуация, чем в 2004-м, когда у Путина было 72%, а у следующего за ним кандидата — 13%. Если повторится ситуация 2000 года, самоуверенности у Владимира Владимировича поубавится. Да и сейчас — не зря же он не стал возглавлять список «Единой России»: он понимает, что за те несколько дополнительных процентов, которые он принесет партии, придется расплачиваться собственным рейтингом. А это означает, что ситуация меняется уже сегодня.
— Не похоже, что партии готовы сильно меняться...
— Я сейчас изучаю социально-демографический состав руководящих органов наших партий, в частности «Единой России». И хотя это вроде бы типичная чиновничья партия, но на протяжении десяти лет изменения происходили и там: то в одну сторону — пытались подтянуть регионалов, то наоборот — регионалы казались не очень нужными, подтягивали политтехнологов. Но каждый раз после новых выборов там что-то менялось. Выборы показывают, кто на что-то годится, а кто не годится ни на что. Может показаться: что такого — быть единороссом, велико ли искусство! Ничего подобного. Единороссы тоже осуществляют отбор. Член руководства «Единой России» должен быть не только послушным, но еще и в меру сообразительным. Он должен понять, что от него ждут наверху, и раньше, чем начальство отдало указание, быстренько сказать что-нибудь в оправдание партийной линии.
— А праймериз «Народного фронта» дали какой-то эффект?
— Все эти праймериз — сплошная имитация. Единороссы проводили праймериз еще в 2007 году — и что толку: при составлении избирательных списков их итоги практически не учитывались, а если и учитывались, то лишь в десятую очередь. На первый план выходили совершенно другие, гораздо более важные для власти факторы. Насчет «Общероссийского народного фронта» у меня сложилось очень странное ощущение. Он показался мне проектом, прерванным на середине. То есть он был нужен до какого-то момента, пока не объявили, кто будет следующим президентом, а после этого проект был моментально свернут, и от него не осталось практически ничего. Мне кажется он создавался совершенно для другого сценария. У меня есть версия, что Путин не исключал варианта, при котором Медведев пойдет на второй срок, а он сам возглавит Госдуму. Вот в этом случае ему нужно было, чтобы фракция «Единая Россия» целиком подчинялась лично ему, и для этого нужны были люди, которые раньше не имели дела с администрацией президента. Чтобы набрать таких людей, в сущности, и проводились праймериз.
— В итоге исходя из каких принципов составляется список «Единой России»?
— Составление списков — даже у таких партий, как «Единая Россия»,— это очень длительный процесс. Это торг, в котором участвуют много сторон: и администрация президента, и руководство «Единой России», и региональные администрации, и местные нотабли. В результате в списках появляются фигуры самого разного толка. Есть депутаты, уже доказавшие свою полезность. Есть люди, которые сидят в Думе в качестве мебели, но создают партии определенный имидж, облагораживают ее лицо например спортсменки Журова и Кабаева. Но таких людей много не нужно — достаточно сунуть парочку в федеральную часть списка…
— Тем не менее в список вошли далеко не все действующие депутаты…
— Случаи бывают разные. Например, Артур Чилингаров проходил так называемые праймериз в Архангельской области и по идее должен был там победить. Но тут появилась идея переманить в «Единую Россию» эсерку Елену Вторыгину, которая весной уступила место в Думе Сергею Миронову. Чилингаров, понятно, уступил место ей, а взамен получил возможность перейти в Совет федерации. А вот с Павлом Медведевым ситуация мне не вполне понятна, потому что Медведев — всеми признанный специалист. Такие вообще на вес золота, тем более в Госдуме. Никто никогда не жаловался на него как специалиста... А есть люди, которые выполняют роль мебели, а мебель можно смело менять. Причем с выгодой — включая вместо них людей с деньгами, которые еще и заплатят за место.
— Многие готовы платить?
— У бизнесменов всегда есть интерес к депутатским мандатам. Многие смотрят на них как на канал налаживания связей. Если ты депутат Госдумы, это много тебе дает. Один мой друг был просто помощником депутата, так его удостоверение оказалось волшебной вещью! Если тебя останавливает ГИБДД или милиция, показываешь корочку помощника — и никаких вопросов. А депутатский статус — сам по себе пропуск на многие интересные мероприятия с участием влиятельных людей. Умелые люди могут состряпать себе из этого целый капитал. Так что, конечно, интерес к выборам со стороны бизнеса существует всегда. Но бизнесменам хотелось бы вкладывать деньги в проекты, которые себя окупают. Поэтому имеет смысл идти в депутаты через «Единую Россию» и, разумеется, не имеет никакого смысла идти по спискам «Правого дела» или «Патриотов России», у которых нет шанса пройти в Думу…
— То есть оппозиционным партиям на особую поддержку рассчитывать не приходится?
— Крупный бизнес и так имеет нужные каналы связи с теми, кто принимает решения. А вот у бизнеса помельче с этим проблемы, и ему приходится налаживать контакты не только с фаворитами. Посмотрите список «Справедливой России» — там очень много бизнесменов. В основном из регионов, мелких по столичным масштабам. Эти люди, надо полагать, чем-то помогли партии. Много бизнесменов и в списках ЛДПР; там также много людей, у которых в качестве профессии обозначено «помощник депутата» — прекрасный способ скрыть, кто ты есть на самом деле. ЛДПР всегда славилась тем, что по ее спискам в Думу проходили не только бизнесмены, но и люди, принадлежавшие, мягко говоря, к совсем иному миру.
— Если говорить и про «Единую Россию», и про другие партии, у нас как-то функционирует карьерная вертикаль, заметно ли появление каких-то новых политиков?
— Случаи, когда по партийным спискам проходят новые люди, чем-то проявившие себя в общественной жизни, единичны. Допустим, Алексей Этманов, который возглавлял профсоюз завода «Форд» во Всеволожске, сейчас идет в Госдуму по спискам «Справедливой России». Но вообще таких случаев не очень много. Да и Этманов по большому счету мало кому известен, кроме людей, интересующихся общественно-политической жизнью… Коммунисты попробовали взять в список Алексея Лебедя, бывшего руководителя Хакасии, но тот на прошлой неделе снял свою кандидатуру, сославшись на здоровье. Видимо, когда разговариваешь с представителями президентской администрации, здоровье резко ухудшается, сразу отказывает сердце. С бывшим руководителем Госнаркоконтроля Черкесовым, также включенным в список КПРФ, другая ситуация. Он не очень известен широким избирательским массам, и, скорее всего, коммунистов настоятельно попросили об этом из администрации президента.
— То есть у оппозиционных партий тоже есть проблемы с обновлением?
— У оппозиционных партий еще больше проблем. Если шансов избраться по твоему списку не так много, кого туда привлечешь?
— Насколько статус депутата играет роль, если человек стремится в органы исполнительной власти?
— Многим он помог. Кем, допустим, был Вячеслав Володин? Простым саратовским единороссом. Но он много работал, партия отметила его заслуги и сделала секретарем президиума генсовета. А сейчас он вообще вице-премьер, глава аппарата правительства. Или вот Владимир Груздев. Он был простым московским бизнесменом, владельцем сети супермаркетов «Седьмой континент» — можно сказать, практически нищим человеком. Партия взяла его в свой список, сделала депутатом Госдумы, два срока посидел, сейчас ушел в губернаторы Тульской области. То есть возможность продвижения существует. В каждой системе есть возможность продвижения. Просто благодаря чему она обеспечивается? Где-то нужно быть сильным политиком, хорошим профессионалом, а где-то достаточно быть ловким чиновником.