Длительная агрессия и унижение провоцирует состояние тревоги у любого млекопитающего. Влияние хронического стресса на мозг проследили ученые из Рокфеллеровского университета (США).
Чтобы смоделировать антисоциальное поведение, исследователи Йоав Литвин и Дональд Пфафф подсаживали молодых половозрелых мышей на территорию более крупных и опытных особей, доминантных самцов. Так как мышь — существо территориальное, хозяин, недолго думая, красноречиво указывал чужаку на его место. Через 10 минут после первого знакомства мышей разделяли решеткой. Доминантный самец не мог контактировать с новичком, поэтому демонстративно кусал и царапал клетку. Младший, лишенный возможности покинуть вражескую территорию, занимал максимально дальний угол от хозяина, где все равно все видел, слышал и осязал.
После 10 дней хронического социального стресса подопытную молодежь разделяли на две группы: одним давали селективный антагонист SSR149415, снижающий тревожность, другим ничего не давали. После этого новичков подселяли к другим мышам, сопоставимым с ними по размеру и возрасту. При встрече с незнакомым самцом подопытные проявляли волнение и страх: замирали на месте, пытались убежать либо всем своим видом демонстрировали униженность (прижимали лапы и уши). При этом встречавший их грызун не проявлял признаков агрессии. "В данном случае тревожное поведение демонстрировалось в неподобающей ситуации", — заключает Литвин, подчеркивающий, что особь, пережившая встречу с доминантным самцом, склонна преувеличивать свое волнение и страх, демонстрируя антисоциальное поведение.
Те же мыши, что получили SSR149415, проявляли преимущественно просоциальное поведение. Исходя из гипотезы, что тревога и стресс контролируются гормоном аргинин-вазопрессином, ученые акцентировали внимание на рецепторах этого нейропептида — V1a и V1b (оба — рецепторы V1bR).
Применение гистохимии (а конкретнее — иммунофлюоресценции) помогло выявить качественные изменения в организме униженных мышей: активацию паравентрикулярного ядра гипотоламуса (PVN) и значительное увеличение содержащихся в нем аргинин-вазопрессина и протоонкогена Fos. Последний кодирует одноименный белок и служит хорошим маркером нейронной активности. Ее следствием стало резкое увеличение числа рецепторов вазопрессина (V1bR), напрямую связанное с развитием стресса: становясь более чувствительными к гормону, мыши еще больше нервничали в новой компании.
Микрофотография иммунофлюоресценции в крупно- и мелкоклеточных нейронах паравентрикулярного ядра гипоталамуса. Вазопрессин (AVP) отмечен красным, Fos — зеленым, DAPI — синим. Белые стрелки указывают на клетки с AVP/ Fos
Фото: The Rockefeller University
Параллельно с оценкой влияния стресса на уровень вазопрессина в гипотоламусе ученые подсчитали уровень мРНК, кодирующей синтез рецепторов вазопрессина и химически сходного с ним окситоцина (OTR), в связанных с общением отделах мозга. "У проигравших мышей обнаружен повышенный уровень мРНК OTR в боковой перегородке и увеличение мРНК V1bR и OTR в центрально-медиальных ядрах миндалевидного тела (MeA). Мы предполагаем, что V1bR и OTR включены в процесс, который вовлекает PVN, MeA и боковую перегородку в формирование влияния поражения на общительность", — отмечают ученые в исследовании, опубликованном в журнале Physiology & Behavior.
Искусственно снизить влияние поражения на нейронную активность удалось с помощью селективного антагониста вазопрессина — SSR149415 (неливаптана). Это вещество не только сигнализировало ученым о тревожном восприятии подопытными встречного незнакомца-самца, но и смягчало эффект пораженчества. До 2008 года медики рассматривали неливаптан как эффективное средство борьбы с тревожностью и депрессией, то есть как своего рода антидепрессант.
Литвин настаивает, что SSR149415 не в силах изменить взаимоотношения мышей, так как способен лишь отчасти влиять на жертву хронического социального поражения. Несравненно большую роль в формировании судьбы жертвы играют V1bR. По мнению Литвина, то, что рецепторы вазопрессина вовлечены в возникновение пораженчества, делает их отличной мишенью при лечении социальных расстройств и других психопатологий. Проведенное исследование дает возможность лучше понять действие психологических травм и разработать лечение для предупреждения последствий хронического стресса, в том числе у людей. "Идентификация поражаемых стрессом нейроэндокринных систем мозга открывает дорогу возможности фармакологического вмешательства. Более того, исследования показывают, что формирование и поддержание позитивных социальных взаимоотношений может компенсировать ущерб от поражения", — резюмирует Литвин.