Дмитрий Медведев пообещал жесткий ответ на размещение США системы ПРО. Президент также поручил Минобороны усилить защиту стратегических ядерных объектов. Генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков обсудил ситуацию с ведущей Анной Казаковой.
— Как бы вы расценили эти заявления?
— Я бы как расценил? Как-то давно я подобного рода речей не слышал, и можно теперь уже сказать, что та кнопка, на которой было написано "Перезагрузка", она уже выброшена. Хотя остается еще вариант, что эти резкие заявления связаны не столько с реальной угрозой, с реальной ситуацией, а с тем, что у нас идет избирательная кампания, и президент хочет продемонстрировать своим избирателям потенциальным, что он воюет с Соединенными Штатами. Я внимательно прочитал, что предлагается. Предлагается, в частности, строительство. Он приказал немедленно завершить работы по строительству РЛС в Ленинградской области. Это входит в систему предупреждения о ракетном нападении. У нас таких две станции: одна в Ленинградской области, другая, по-моему, в Краснодарском крае. По планам эта станция должна войти, встать на боевое дежурство аж в 2016 году! Это не телевизор включить в розетку, это длительная работа. Так просто это не делается. Поэтому как-то это все очень, слишком наивно, на мой взгляд, выглядит.
— То есть вы считаете, что это больше на реакцию страны рассчитано?
— Мне кажется, это все реакция, направленная вовнутрь, безусловно. Очевидно, конечно же, Соединенные Штаты озаботятся, потом начнутся переговоры, закончатся выборы. Я думаю, все это аккуратно рассосется. Уж как-то, ей богу, отвыкли мы от того, что называлось "холодной войной", от того, что завтра война. Поэтому, думаю, что все-таки здесь наши внутренние проблемы.
— Дмитрий Медведев выступил в форме телеобращения для всей страны. Он хочет объединить людей перед внешней угрозой или как-то оправдать тот милитаристский бюджет, который был принят накануне?
— Я думаю, здесь и то, и другое. С одной стороны, да, мы помним, как, в общем-то, и Алексей Кудрин критиковал этот бюджет, где слишком большие, с его точки, зрения траты на военные расходы. А с другой стороны, конечно, это именно формула — специальное обращение. Я помню, как в советское время "ТАСС уполномочен заявить" было выражение. Что уполномочивал ТАСС генеральный секретарь, политбюро тогдашнее. Теперь президент сам вместо ТАСС выступает. И это, скорее всего, направлено, я еще раз подчеркиваю, на наши внутренние проблемы. Консолидировать электорат ввиду того, что эти американцы хотят тут развернуть ПРО, и наши ракеты будут уничтожаться. Здесь больше политики, нежели техники.
— Американцы это понимают? Как вообще они должны отреагировать?
— Я думаю, да. Безусловно, они понимают. Хотя российские проблемы в США находятся на последнем месте. Ну, не на последнем, но там где-то, внизу. Сначала другие проблемы. В США внутренних проблем достаточно много. Есть проблемы на Ближнем Востоке, связанные с Ираном, в основном, с Афганистаном, Ираком. Поэтому дополнительная какая-то нагрузка на политиков американских есть, конечно. Но, я думаю, что это и Джон Маккейн известный, кандидат на пост президента на последних выборах в США, наверное, будет сейчас говорить: "А что мы говорили, что Россия, она такая! Не хочет она ни мира, ничего. Хочет быть в таком конфликте. Держать весь мир в напряженности". Поэтому, я думаю, что возьмет верх все-таки прагматизм. И у нас в стране, в первую очередь. Этого прагматизма очень и очень не хватает. Надеюсь, что американские политики более прагматичны, чем Маккейн. Безусловно, дадут оценку. И в итоге мы выйдем на переговоры и найдем вполне приемлемый формат.