В России нет официально признанной методики прогнозирования цен на нефть. Поэтому в основу бюджета-2012 российское правительство закладывает прогноз западных специалистов, исходящий из стоимости нефти Urals в $100 за баррель. Хотя отечественные эксперты прогнозируют в будущем году затяжное падение нефтяных цен.
Ценовой консенсус
В начале октября на заседании в Совете федерации и. о. министра финансов Антон Силуанов объявил, что в случае, если средняя цена на российскую нефть в 2012 году окажется ниже $93 за баррель, правительству придется сокращать финансирование новых программ и использовать остаток Резервного фонда (планируется, что к концу 2011 года он составит 1,6 трлн руб.).
Но такого падения чиновники не ждут. Минэкономразвития, которое отвечает в правительстве за макроэкономический анализ и снабжает государственные ведомства прогнозами, сохраняет в качестве официального базового (умеренно-оптимистичного) варианта прогноз с ценой нефти $97-101 за баррель, сообщили RusEnergy в министерстве.
Нефтяные компании смотрят в будущее осторожнее. ЛУКОЙЛ заявлял о планах заложить в свой бюджет на 2012 год прогнозную цену на уровне $90-92 за баррель. "Башнефть" сверстала бизнес-план на следующий год исходя из $90. После того, как во второй половине 2008 года цена на нефть меньше чем за шесть месяцев упала со $140 до $40 за баррель, к любой эйфории на рынке российские нефтяники относятся с подозрением. И, по признанию одного из российских топ-менеджеров, чувствуют себя уверенно только тогда, когда их прогнозная цена совпадает с прогнозом Shell или Exxon.
"В своих оценках мы учитываем консенсус-прогноз крупнейших игроков нефтяного рынка, инвестиционных банков, международных экономических и финансовых организаций — таких как Международное энергетическое агентство, Организация стран--экспортеров нефти (ОПЕК), МВФ, Всемирный банк, IHS Global Insight, Bureau van Dijk и других",— объяснили RusEnergy в Минэкономразвития.
При этом МЭР особо не вникает в методики расчета и составления прогнозов международными экспертами. "Нефть — это биржевой товар, а для всех этих банков и организаций — важный объект инвестиций, поэтому у них, конечно, есть современные модели, которые работают в режиме реального времени,— объясняет сотрудник Минэкономразвития.— А мы нефтью не торгуем и не видим смысла в том, чтобы самим разрабатывать такие модели. Нам достаточно ориентироваться на консенсус-прогноз и некоторые свои расчеты по фундаментальным рыночным показателям".
Самостоятельно в России пытаются прогнозировать цены на нефть лишь независимые экспертные организации, которые предупреждают, что 2012 год может оказаться очередным кризисным годом, когда цена на нефть упадет гораздо ниже 90-долларовой отметки. Однако этим пессимистическим прогнозам не доверяют ни в российском правительстве, ни в отечественной нефтегазовой отрасли. Сначала эти организации "должны быть признаны, заработать авторитет у специалистов", а уж потом их прогнозную цену ведомство включит в консенсус, говорят в Минэкономразвития.
Методика прогноза
Все прогнозы начинаются с выявления темпов роста ВВП по миру в целом и по конкретной стране; далее прогнозируются численность населения и душевой прирост ВВП; эти данные ложатся в основу следующего этапа — прогноза энергопотребления, и в частности потребления нефти. Затем подсчитывается потенциальный объем добычи нефти и выявляется соотношение между спросом и предложением. Это лишь та часть прогноза, которая отражает влияние фундаментальных факторов на нефтяные цены.
Но фундаментальными факторами не объяснить резкие перепады цен, обусловленные биржевым характером нефти, например такие, как во второй половине 2008 года. Поэтому вся магия кроется во второй части любого специализированного прогноза, представляющей собой ретроспективный анализ фактических цен и попытку выстроить аналогичную кривую в будущем, опираясь на исход подобных ситуаций в прошлом, помноженное на анализ как долгосрочных, так и конъюнктурных факторов.
Так, Межотраслевая группа экспертов (МГЭ) во главе с Валентином Поминовым анализирует качественный состав и процентное соотношение нерыночных сил, двигающих цену. Например, сравнительный вклад различных факторов в общий скачок мировой цены нефти на $38 за баррель (используется маркер WTI), который имел место с января по июнь 2009 года, может быть выражен следующим образом. "45% от этого прироста цена обязана спекуляциям, 25% — увеличению доли замыкающей нефти (финальные поставки нефти, без которых нельзя покрыть потребление) из-за ограничения экспорта ОПЕК, 20% — ожиданию скорого выхода из рецессии, 10% — ослаблению курса доллара",— отмечает МГЭ в своей программной работе "Как обеспечить предсказуемость мировой цены нефти".
Особняком стоит нейронная модель Института энергетической стратегии (ИЭС). "Мы заметили, что через каждые 10-12 лет цены на нефть взлетали на несколько десятков процентов и потом падали" — отмечает директор института Виталий Бушуев. Доминирующими факторами, которые влияли на флуктуации, были каждый раз разные: военные конфликты, природные катаклизмы, отраслевые кризисы. Неизменным оставался цикл. На вопрос, почему же цикл составляет именно 10-12 лет, Виталий Бушуев отвечает: "Вы будете смеяться, но это связано с солнечной активностью".
Как показало исследование ИЭС, каждые 10-12 лет солнечная активность достигает критического значения. При этом увеличивается напряженность общественной жизни, что выражается либо в военных конфликтах, либо в экономических кризисах, которые, в свою очередь, дестабилизируют цену на нефть. Трейдеры — и те подвержены влиянию Солнца.
"Использование именно такого подхода позволило нам спрогнозировать кризис 2008 года,— говорит господин Бушуев.— Мы уже в 2006 году говорили о том, что в 2008-м ожидается всплеск цен на уровне $140-150, а затем резкое падение". Анализируя динамику солнечной активности в 2011 году, ИЭС вновь пришел к выводу о неизбежности стремительного роста цены, что должно непременно смениться коррекцией. А нейронная модель указывает на затяжное падение нефтяных котировок как раз в 2012-2013 годы.
Трудно сказать, что для крупнейшего в мире экспортера нефти было бы лучше — выводить среднеарифметическую составляющую из прогнозов западных коллег, оказавшихся неспособными предсказать кризис, или ориентироваться по Солнцу, которое непостижимым образом подсказало авторам методики год обвала.
Если российские модели прогнозирования и дальше не будут интересовать чиновников и нефтяников, то у России, несмотря на то что она контролирует 1/6 часть мирового нефтяного рынка, не появится собственного мнения о цене на нефть, своего голоса в хоре предсказателей. И нашим стратегам придется находить утешение лишь в афоризме руководителя одной из крупнейших нефтяных компаний, который изрек однажды: "Все прогнозы цен похожи друг на друга. Все они неправильные".