Пастор и шлак
Секс, религия и политика в "Красном штате"
Премьера / кино
Сатирический триллер Кевина Смита "Красный штат" состоит, грубо говоря, из двух основных частей: сначала нас ждет длинная религиозная проповедь о вреде гомосексуализма, сопровождающаяся человеческими жертвоприношениями, а потом начнется еще более длинный штурм строения, где эта проповедь происходила, силовыми структурами. Не без усилия вытерпела оба акта и еще немного разговоров на общественные и философские темы ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Пожалуй, наиболее оригинальная режиссерская находка Кевина Смита в "Красном штате" заключается в том, что многочисленный актерский состав указан в финальных титрах по трем разделам: сначала идет "Секс", потом "Религия" и, наконец, "Политика". Это, наверное, можно расценивать как намек, что все люди отличаются друг от друга лишь тем, в каком порядке в их списке приоритетов расставлены эти три пункта, и, в общем-то, присмотревшись к персонажам "Красного штата", понимаешь, что особой сложностью они не страдают и классифицировать их можно по самым простым критериям.
За секс отвечают трое школьников, которые доверчиво покупаются на соблазнительное объявление в интернете: женщина 38 лет хочет секса с тремя парнями одновременно. На самом деле автор объявления (Мелисса Лео) интересуется не столько сексом, сколько религией и является членом многочисленной семейной секты во главе с бесноватым патриархом-пастором (Майкл Паркс), называющей себя церковью пяти постулатов и заманивающей в свое логово развратников для кровавой расправы. Основной профиль сектантской "санитарной" деятельности — гомосексуалисты, и именно им, заполонившим все сферы общественной жизни и все больше наглеющим, посвящена большая часть программной проповеди. Однако когда религиозные фанатики от слов переходят к практической очистке земли от скверны, искренние крики их юных пленников "Я не гей!" никакого снисхождения не вызывают. Тут, правда, в дело вмешивается третья сила — политика, точнее, органы государственной власти: скользкий шериф (Стивен Рут), который и сам не прочь иногда втайне от жены побаловаться оральным сексом с молодыми иммигрантами, а также внушающий доверие своим основательным подходом к службе федеральный агент (Джон Гудман), давно занимающийся сектантами-гомофобами, к которым никак не удавалось внедрить тайного агента из-за слишком тесных семейных уз внутри секты.
Те, кто привык ценить Кевина Смита как комедиографа скорей всего отнесутся к его попытке быть в "Красном штате" относительно серьезным с благожелательным, но сдержанным интересом, который так по-настоящему и не будет вознагражден до самого конца этого короткого малобюджетного, небрежно сбацанного за четыре месяца на коленке очерка нравов американской провинции. Именно нравов, ярких портретов, обычно хорошо удававшихся Кевину Смиту эксцентричных характеров недостает "Красному штату", который как-то сразу увлекается слишком обычными (как для жанрового кино) ситуациями и какими-то собирательными в своей типичности персонажами.
Только к финалу, когда все уже усыпано трупами и можно немного перевести дух, "Красный штат" приобретает легкий оттенок странности и абсурда, как будто его сняли связанные по рукам и ногам и обколотые транквилизаторами братья Коэн. В предфинальном эпизоде спецагент, вынужденный отчитываться перед начальством, зачем он во время штурма сектантского логова полез на рожон, отвечает пространной притчей о двух гончих, которые много лет жили у его бабушки и души друг в друге не чаяли, а потом чуть не загрызли друг друга на День благодарения из-за индюшачьей кости. Ну и еще один раз Кевин Смит вспоминает о своем таланте создателя неловких и неприличных ситуаций, когда устраивает небольшую пародию на конец света — в основном с помощью звукового эффекта, имитирующего трубный глас, возвещающий о приближении четырех всадников Апокалипсиса, которым, увы, неоткуда взяться, кроме как с близлежащей фермы по производству удобрений.