Королева-мать воздушного судна — она обладает с точки зрения клиента авиакомпании властью премьер-министра, главы парламента и Конституционного суда одновременно. Налить или не налить соку. Улыбнуться или не улыбнуться. Дать "Коммерсантъ" или "Московский комсомолец". В общем, поднять настроение туда, где и раньше-то летали только "Конкорды", или уронить его ниже некуда — туда, где копошатся скучные наземные службы, занятые грустными земными делами,— подмести, подвезти, починить, заправить. "Спасибо, что вы снова летите с нами, мы всегда рады приветствовать на борту золотых участников "Аэрофлот-бонуса"",— и я прямо откинутой спинкой кресла чую, как растет в задних рядах интерес ко мне — золотому члену.
Какая она, идеальная стюардесса? Самый верный, с точностью до сантиметра, ответ знают князь Монако Альбер II, завязавший в воздухе не одно романтическое знакомство, и олигарх Роман Абрамович, которому достаточно было одного воздушного поцелуя,— настолько порядочный он человек, и бывший министр иностранных дел СССР Андрей Козырев, души не чающий в своей Лене. Вот уж действительно — браки заключаются на небесах.
Идеальная стюардесса — то давний спор славян между собою. Мой главный оппонент — трэвеллер Йозефавичус. "По мне,— говорит он, откручивая крышку от очередной 0,250 красного Vin de pays d`Oc, майором Вихрем ворвавшегося в скудную винную карту нашего национального перевозчика,— уж куда лучше отстраненность девушек из Air France, чем вот это русское вась-вась". "Помилуй, дружище,— возражаю я,— да ведь они, когда достают очередную граммульку, как бы затвор передергивают. Неужели ты не слышишь? А эти вечно поджатые губы? А демонстративное предпочтение тем, кто щебечет по-французски?" "Зато нет амикошонства",— отвечает мой вечный оппонент.
"Еще раз про любовь" (1968) и ремейк советской киноленты "Небо. Самолет. Девушка" (2003)
Я не знаю насчет амикошонства. Мне кажется очень важным, чтобы, когда ты летишь из Гонконга уже в совершеннейшем отчаянии от всякой ерунды, употреблявшейся в пищу, к тебе подошла стюардесса: "Водочки с томатным и черного хлеба?" В отсутствие какой-либо внятной национальной идеи любить родину остается вот только так: картина, складывающаяся из бытовых подробностей, совсем не так страшна, как то, что покажет "Время". Русские стюардессы, которых в носители ценностей эпохи записали уже в фильме "Еще раз про любовь", до сих пор не отказываются от идеологической нагрузки — да, им приятно, когда нам приятно.
Разница особенно заметна при сравнении полюсов — ну, скажем, "Аэрофлота" и авиакомпании SAS. У наших тоже ведь случается плохое настроение — и это беда: и фыркнет, и "вас много, а я одна", и "мы за начальство не в ответе", и "здесь вам не ларек с кока-колой". У бортпроводниц скандинавских авиалиний настроение всегда ровное — и вот это уже беда настоящая. К пиджакам пассажиров первого класса они относятся значительно с большим уважением, чем к самим беднягам из эконома. На красивых, породистых лицах жарких блондинок с ледовитыми глазами нарисована животная ненависть к дурно пахнущим, не так одетым и нищим, абсолютно нищим пассажирам, которые не могли позволить себе хотя бы economy flex с великолепным сэндвичем с килькой, разговаривающим на варварском языке, пользующимся (бесплатно!) туалетом и осмеливающимся просить стакан воды. Да в Балтику сбросить этих ничтожеств — и концы в воду.
Недавно случилась у меня экскурсия по Копенгагену. И вопреки тому, как это бывает обычно, ее вела дама с прекрасным, образным русским языком, обширными, некнижного рода знаниями, заинтересованными глазами, безупречными манерами и живыми реакциями. Я сразу догадался, кто она, и уже в самом конце решил на всякий случай проверить догадку. Прежде чем выйти замуж за гражданина Дании (некоторые вести из этой страны поражают: скажем, 98% датчан абсолютно счастливы), Вера 20 лет отлетала на международных линиях "Аэрофлота". И я вот теперь не знаю: она такая очаровательная сама по себе или потому, что прошла великую школу. Но размышления об этом в любом случае более приятны, чем подсчет секунд до вылета из иллюминатора в балтийские воды — тут со мной согласятся даже самые ярые поклонники формального западного сервиса.