Фестиваль спектакль
Моноспектакль "22.13" замечательного французского художника Пьерика Сорена показали на сцене Центра имени Мейерхольда в рамках фестиваля NET при поддержке фонда Михаила Прохорова, Institut Francais и парк-отеля "Грумант". Старого знакомого, чья ретроспектива с большим успехом прошла в ЦДХ, была рада встретить АННА ТОЛСТОВА.
Час с небольшим на сцене суетится, хватаясь то за метлу, то за камеру, то за очередной парик, то за телефон, вечно оставленный на автоответчике, актер Никола Сансье. Но поклонников Пьерика Сорена, помнящих выставку "Видеопрыжок" в ЦДХ, не проведешь: ясно, что Сансье — это и есть Сорен со всеми его трюками и гэгами. Оба они родом из Нанта и даже внешне похожи: лицо Сансье можно рассмотреть в мельчайших деталях на трех крупных экранах, висящих над сценой, которая вся нашпигована видеокамерами, так что заготовленные ранее видеозаписи постоянно накладываются на "прямой эфир", а герой, умноженный проекциями, то и дело раздваивается, растраивается и расчетверяется. Видимо, у Сорена страх сцены: перед камерой, изображая десяток придурковатых мастеров и мастериц современных искусств, предлагающих городу Нанту забавные и славные проекты паблик-арта, он ни капли не стесняется, но когда экрана, отделяющего его от живой публики, нет, похоже, боится.
Перед объективом Пьерик Сорен может вытворять все что угодно. Как в том уморительном фильме, где он, стоя на четвереньках в одних чулках и туфлях на шпильках, уткнулся носом в телевизор с картинкой, передающейся с камеры, которая наставлена на его задницу, временами поглаживает то собственный зад, то его видеоизображение и восторженно приговаривает: "Как это мило!" Художник-видеонарцисс, зацикленный на самом себе и ежесекундно созерцающий свой, скажем деликатно, пуп, постоянный протагонист в сореновском искусстве, неизменно автопародийном и насмешливом. Вот и в центре спектакля "22.13" — художник, а захламленная всякой всячиной сцена — его мастерская, где нам предстоит провести чуть больше суток. "22.13" — это всего лишь время записи: по сюжету некий медиаартист Пьер подрядился снимать видеозарисовки из своей студии по заказу какого-то местного телеканала, делясь по ходу дела мыслями о высоком с аудиторией.
Впрочем, о высоком тут не будет ни слова. Будет о творческом одиночестве, о сомнениях, страхах, маниях — например, о маниакальном желании постоянно прибираться в мастерской, чем Пьер и занимается сутки напролет. О подростковой мечте стать "крутым рокером", о телевидении, о психоаналитиках. О том, как не свихнуться в нынешней системе поточного производства искусства, когда все прекрасно понимают, что все уже давно сказано, но тем не менее ждут от художника новых выдумок. Ведь автопародия часто разрастается у Пьерика Сорена до пародии на весь мир искусства и вообще на весь мир. И хотя сказанное, в сущности, невыносимо грустно, мы будем надрывать животы, хохоча над художническими выдумками этого современного Сирано де Бержерака.
Скажем, когда вдохновленный Джексоном Поллоком Пьер любуется цветными плевками, красиво стекающими по стеклу, а потом решает снять все это на цифровую камеру, закачать в ноутбук и пойти с ним в народ — навстречу неискушенному зрителю. Вот Пьер звонит в первую попавшуюся квартиру, подставляет к глазку монитор компьютера, разъяренному жильцу, оторванному от чистки зубов, натурально кажется, что какая-то свинья оплевывает его дверь, и в ответ наш горе-передвижник получает плевок зубной пасты на свой видеошедевр. Или когда — явно в творческом диалоге с Марселем Дюшаном — Пьер изобретает видеоунитаз, любоваться работой которого надлежит, надев стереоочки с оправой в форме спаренных стульчаков. И под взрывы нашего хохота он продолжит заниматься искусством — урывками, в промежутках между перманентной уборкой, звонками идиотов-журналистов, общением с глуповатыми галеристами и вороватыми бухгалтерами. Поливать цветными смесями полы и стены, превращающиеся в текучую и волшебно прекрасную абстракцию в манере ташистов. Колдовать с зеркалами и проекциями, добиваясь голографического эффекта прямо у нас на глазах, чтобы на крутящихся виниловых пластинках, именинных тортах со свечками или в аквариумах с рыбками плясали его видеодвойники. Так проходит день, так проходит вся жизнь.
Этот Пьер, точнее этот Пьерик Сорен из Нанта, мастерски прикидывается простаком, не далеко ушедшим от площадного юмора и старинных ярмарочных забав вроде комнаты кривых зеркал, волшебного фонаря или вертепа. Со своими грубыми балаганными шуточками он запросто влезает в витрины галереи Лафайет и на оперные подмостки "Шатле" и "Ла Скала". Он будто бы ничего не слыхал о Деборовом "обществе спектакля", и ему нисколько не зазорно разыгрывать шута горохового на потребу буржуазной публике, выступая в амплуа грустного клоуна, пришедшего исповедаться перед залом. Между тем Пьерик Сорен едва ли не единственный художник во Франции, которому удалось избежать сотрудничества с галереями и кабальной зависимости от рынка и который смог сделаться международной звездой, не удрав в Париж из родного города. А все благодаря таким нетоварным и фестивальным видам искусства, как перформанс и видео. От чего до театра — один шаг.