Фестиваль / кино
В воскресенье вечером на церемонии закрытия 41-го Киевского международного кинофестиваля "Молодость" были объявлены итоги киносмотра. Вопреки фестивальной традиции, гран-при на сей раз достался не самому титулованному фильму конкурсной программы — австрийской драме "Дыхание" Карла Марковича. Как показалось МАРИИ ХАЛИЗЕВОЙ, не очень бодрые настроения нынешней "Молодости" оказались созвучны экзистенциальным метаниям главного героя картины, не от хорошей жизни устроившегося на работу в бюро ритуальных услуг.
Собирая к концу фестивального сезона дебютные сливки со всех мировых киносмотров, на "Молодости" зачастую награждают самую титулованную картину конкурса, задним числом подписываясь под уже выданными ей авансами. На сей раз жюри, возглавляемое писательницей Оксаной Забужко, постаралось отойти от привычного сценария: получившей в Каннах "Золотую камеру" аргентино-испанской картине "Акации" Пабло Джоржделли достался только второй по значимости приз за лучший полнометражный фильм, который к тому же с нею разделила польская "Комната самоубийц" Яна Комаса. Не то чтобы это нескладное высказывание на тему сложностей переходного возраста и тлетворного влияния новых медиа можно было поставить рядом с замечательнейшим роуд-муви, но не наградить друзей-поляков, чья культурная активность сильно обострилась в связи с президентством Польши в ЕС, видимо, никак нельзя было.
Гран-при же 41-й "Молодости" отошло австрийскому "Дыханию" — сценарному и режиссерскому дебюту актера Карла Марковича, наиболее известного у нас по роли трусоватого полицейского в кинологическом детективном сериале "Комиссар Рекс". Дебют этот он готовил, по-видимому, достаточно долго и тщательно, чтобы в истории не осталось совсем ничего лишнего, и все сюжетные и мотивационные ниточки связались в аккуратные узлы. Драматургически "Дыхание" — это архетипическая история о взрослении, но отягощенная крайне сложными жизненными обстоятельствами взрослеющего. 19-летний Роман досрочно выходит из колонии для несовершеннолетних в жизнь, где его никто не ждет, и устраивается на работу в бюро ритуальных услуг. Достаточно "отмороженный" для своей биографии герой начинает потихоньку оживать, погружаясь в не совсем здоровый, но четкий и прагматичный мир трупов, моргов и типовых гробов с резьбой, чтобы в конце концов понять, что избитый сценарий "и жизнь, и слезы, и любовь" можно срежиссировать по-разному. Главную роль здесь играет Томас Шуберт — играет как дышит, и режиссер Карл Маркович мудро ему не мешает (а еще он не увлекается похоронным юмором и кладбищенскими гэгами, за что ему, конечно, отдельное зрительское спасибо).
В таком вот настроении — мрачноватом, но небезнадежном — прошел весь 41-й кинофестиваль, проведение которого еще в сентябре было под вопросом из-за измены партнера, набивавшегося в спасители и сохранители, но в последний момент выставившего неприемлемые для дирекции "Молодости" условия. В дирекции об этом предпочитают не распространяться и имен не называют, хотя даже не самые близкие к фестивальной кухне люди в курсе, что речь идет о владельце одного из крупнейших медиахолдингов страны. В итоге бюджет "Молодости" собирался впопыхах и по сусекам, что фестивалю с сорокалетней историей, в общем-то, не пристало. Но если вспомнить, что, несмотря на историю, государственное участие в финансировании главного киносмотра страны во все годы не выходило за рамки понятия "мизерное", другого ожидать и не приходилось. Тем не менее очередная "Молодость" состоялась, и во многом, наверное, потому, что здесь до сих пор меряют успех мероприятия не длиной красной дорожки, а количеством зрителей.