Навестивший провинцию политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер выяснил, как за МКАДом относятся к Владимиру Путину и российским чиновникам, что нынешнее поколение вкладывает в слово "мусор", и понял, почему народ бездействует и только молча переворачивает урны.
Стоит мне почувствовать, как восприятие реальности сжимают тиски московских колец, смазанные снобизмом и фобиями столичной публики, я сажусь за руль и уезжаю на день-другой подальше за МКАД. Чаще всего в Орел – там живут родные мне люди и старинные друзья. Всего одна зарисовка из такого трипа во времени и пространстве.
На улице Горького столкнулись со школьным знакомым Андреем. На стене жилого дома – надпись красными мазками "Жизнь – ворам. Смерть – мусорам". А приятель мой сам полжизни в милиции прослужил, капитал сколотил, теперь токарную артель строит.
"Андрюш, — спрашиваю, – Не обидно тебе?"
Андрей усмехнулся, изобразил сосредоточение и продекламировал: "Орел вспоил на своих мелких водах столько великих русских литераторов…". Стас, это же ты когда-то нам Лескова цитировал, а сейчас, небось, не вспомнишь. А я вот только теперь смыслы про Россию понимать стал... Просветить тебя, столичная штучка?"
"Валяй, "пролетарий!" — согласился я.
"Мусор" — это для нынешнего молодняка не "мент", как для нас когда-то, а символ чиновника, которым здесь все украли. Писатели все – Лесковы там, Тургеневы, давно вымерли, или в столицы, вроде тебя, свалили, а рулят всем чиновники. У нас здесь даже бандитов, "воров" нормальных давно нет! Все загребли "мусора-чиновники", все!"
"Это я и без тебя знаю, — заметил я. – А вот нам в Москве социологи рассказывают, что Путин как раз в провинции по-настоящему и популярен".
"Он популярен, как Брежнев. Он – данность, которую можно ругать, спорить о ней, но изменить нельзя. А чиновников его ненавидят все, кто не чиновники!"
"А что же они сидят, ничего не делают?"
Андрей усмехнулся: "Ты же сам по истории помнишь: народ должен самоорганизовываться. А где он будет этим заниматься? Все предприятия закрыты, рабочего класса, профсоюзов – нет и в помине. Колхозов нет. Да что там – профессионалов нет! Они же все за эти 20 лет сделали, чтобы народ их не любил – и ни-че-го при этом сделать не смог…"
"Кто они?"
"Мусора, — снова улыбнулся Андрей. И вдруг оживился, — А знаешь, что будет? Когда мусор нельзя убрать организованно, его начинают сжигать, разбрасывать, швырять, вот так!" — и Андрей изо всех сил пнул ногой переполненную урну. Я огляделся. Никто на нас не обратил никакого внимания. Неподалеку валялось еще несколько перевернутых урн. Увидев легкое недоумение на моем лице, Андрей нервно рассмеялся: "Давай, смелее, столичный гость! Попробуй, знаешь, как напряжение снимает!" — и он ударом ноги опрокинул урну на землю.
"Как тебе такой прогноз на будущее?" — тяжело дыша и уже совершенно серьезно спросил Андрей на прощанье.