Три года назад американский фонд Aperture организовал в Нью-Йорке первое "Вторжение" — ретроспективную выставку известного фотографа Йозефа Куделки о подавлении Пражской весны в августе 1968 года. Выставка наконец-то добралась до Москвы и демонстрируется в Центре фотографии имени братьев Люмьер на "Красном Октябре". В лица "освободителей без причины" и протестующих вглядывался ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Выставки фотография
История самой знаменитой серии Куделки проста. 30-летний фотограф не сразу нашел свое призвание. Он учился на авиационного инженера, съемкой увлекся позднее и получил профессиональный статус, став членом Союза художников. Куделка снимал театральные постановки для заработка и жизнь чешских цыган — для себя, не подозревая, что в очень скором времени сам выберет путь бродяги. 21 августа 1968 года его разбудил звонок. Приятель сообщил фотографу, что в Прагу вошли советские войска. Куделка тут же отправился на улицу, в самую гущу событий. Во время военной операции по восстановлению социалистической законности погибло 72 человека. Куделка рисковал жизнью, в открытую снимая советских солдат.
Негативы были тайно вывезены из страны и напечатаны год спустя в лондонской The Sunday Times. Куделка ничего не знал о судьбе снимков и наткнулся на них во время английских гастролей театра, в котором работал. Фотографии, естественно, были опубликованы под инициалами P. P., Prague photographer: на Западе к тому моменту уже отлично понимали, чем грозит публичность автору подобных снимков. В качестве анонима Куделка умудрился получить золотую медаль имени легендарного фоторепортера Роберта Капы.
Куделке ясно, что его рано или поздно найдет комитет госбезопасности, и он организовывает выезд из Чехословакии, живет в Лондоне, а потом отправляется на прогулку по Европе длиною в несколько десятков лет. Он становится членом агентства Magnum и зарабатывает имя серией про цыган. Анри Картье-Брессон считает его равным себе. Но о том, что сюита снимков о вторжении — его работа, мир узнает только через 16 лет после первой публикации снимков.
Все эти годы в антологиях и на выставках показывали набор из 10-15 лучших отпечатков. К тому, чтобы показать максимум снимков, Куделку подтолкнул его чешский издатель. А тут подоспело 40-летие вторжения. На новой выставке есть все: и то, что сам фотограф отправил бы в корзину, и технический брак. Снимки опоясывают залы центра сплошной лентой, погружая зрителя в атмосферу пражских улиц, как в фильм. Антигерои — солдаты на танках, одновременно суровые и растерянные, и их начальники с непроницаемыми лицами, разглядывающие толпу с невозмутимостью памятника на движущемся постаменте. С другой стороны баррикад (которых, собственно, нет: партийное руководство призвало чехов к мирному сопротивлению) возмущаются молодые в массе своей люди, узнаваемая европейская толпа. В московской выставке больше текстов из официальных источников и воспоминаний, больше пафоса: для Куделки показ в Москве чрезвычайно важен, и он надеется, что к Люмьерам придет юный зритель, не знающий ничего о событиях того августа.
Но и тем, кто в курсе, посмотреть на "Вторжение" полезно. 1968 год был рубежным: именно тогда, а не после снятия Хрущева для многих закончилась оттепель. На кухнях зачитывались чешскими журналами, относительно легко пересекающими границу, и чувствовали, что товарищи по соцлагерю полным ходом идут к нормальной цивилизации. Руководство СССР задавило демократические преобразования максимально агрессивным способом. А параллельно этому на парижских улицах меняли курс капитализма студенты с антибуржуазными лозунгами. Ирония истории: левое меньшинство на западе оккупировало столицу Франции в тот же год, что левое большинство на востоке подавляло буржуазную революцию. Но идеология здесь не важна. Слова "старшего брата" про социализм скрывали геополитические интересы, желание сохранить лояльную буферную зону между СССР и Европой. Куделка надеется, что в его выставке есть урок: оккупантами быть стыдно. В контексте акций в США под заголовком Occupy Wall Street мораль "Вторжения" хочется слегка переделать: стыдно идти туда, куда тебя посылают, не понимая, зачем ты там нужен и ради чего целишься в себе подобных.