18 ноября на открывшейся после реставрации исторической сцене Большого театра состоится первая балетная премьера. "Спящую красавицу" Чайковского—Петипа в очередной раз отредактирует штатный балетмейстер Большого Юрий Григорович.
Так уж повелось, что с момента появления на свет "Спящая красавица" попадала в репертуар театров в особых случаях — в период упадка или, напротив, в момент торжества. Поставленная в 1890 году Мариусом Петипа в теснейшем содружестве с Петром Чайковским и директором Императорских театров Иваном Всеволожским (инициатором постановки, автором либретто и костюмов), она на десяток лет продлила жизнь жанру балета-феерии, который господствовал на императорских сценах уже лет тридцать и к этому времени проявлял все признаки увядания. А в 1899-м именно "Спящая красавица" пробудила балет Москвы от долголетней спячки: из Петербурга был прислан Александр Горский для переноса шедевра Петипа на сцену Большого. Постановка прошла успешно, так что вскоре приезжий сделался главным балетмейстером Большого и оставался им до самой смерти, одарив москвичей собственным обширным репертуаром.
Следующая "Спящая" появилась в Большом в 1924 году, символизируя возрождение труппы после хаоса голодного военного коммунизма. В 1936-м постановкой дворцового балета главный театр СССР продемонстрировал готовность соответствовать имперским амбициям Советского государства. В 1944 году явление той же "Спящей красавицы" обрело иной идеологический смысл: только что вернувшаяся из эвакуации труппа дарила зрителям надежду, что конец войны не за горами. В 1952-м очередная постановка отметила затруднения советской хореографии: ее ведущий жанр, драматический балет, изжил себя, и Большой в целях самосохранения уцепился за классику.
В 1963 году хрущевская оттепель добралась и до балета Большого: приглашенный на постановку ленинградец Юрий Григорович в соавторстве с художником Вирсаладзе сделал новую версию "Спящей". По советским меркам максимально радикальную: стильно-классицистскую, черно-белую, с активной и молодой феей Карабос. В этой сказке зло сражалось тем же оружием, что и добро,— пуантным танцем. Версия, однако, не прижилась, и в застойном 1973-м, став главным балетмейстером Большого, Григорович в союзе с Вирсаладзе сделал новую редакцию — благонадежную, печально-пастельную, отнюдь не помпезную. Как велела традиция, роль злой старухи феи он вернул мужчине и отыгрался лишь на принце Дезире, подарив ему свободолюбивое прыжковое антре.
Все 1980-е и начало 1990-х эта редакция постепенно увядала вместе с труппой Большого: ветшали декорации, мельчали принцы, тускнел кордебалет, безвозвратно терялись целые фрагменты спектакля. После очередных гастролей исчезла знаменитая "панорама" — бесконечная декорация мрачного леса, проплывающая по заднику под звуки гениального скрипичного соло, пока принц с феей Сирени блуждают в поисках спящей принцессы. Тоскливый спектакль урезали до двух актов, и в афише он появлялся так редко, что, можно сказать, впал в коматозное состояние.
В середине 1990-х, почти сразу после ухода Григоровича из Большого, его преемники принялись за "Спящую красавицу". Творческих и материальных сил театра хватило лишь на то, чтобы припомнить одряхлевшую версию бывшего главного. Так и дремала "Спящая" Большого все последние 15 лет, лишь слегка вздрагивая от вводов новых балерин и премьеров. Ее час настал только сейчас: открытие отреставрированного Большого признано делом государственным, балетная труппа находится на подъеме, сам театр, оснащенный по последнему слову техники, готов к любым постановочным эффектам, на постановку денег не жалеют. Итальянский сценограф Эцио Фриджерио выстроил на сцене настоящий дворец, его жена Франка Скуарчапино разукрасила костюмы вышивкой и кружевом ручной работы, в спектакле задействованы пять составов — почти все главные солисты Большого. Только балетмейстер тот же, что и 48 лет назад.