Роман с камнем

Жители города Асбест, где добывают уникальный минерал – хризотил-асбест, доказывают всему миру: жить и работать здесь вполне безопасно.

Пожалуй, самое популярное место в городке Асбест Свердловской области – это смотровая площадка. Только вид с нее открывается не на город, а на расположенный рядом с ним карьер крупнейшего в мире Баженовского месторождения хризотил-асбеста. Сюда, на смотровую, приезжают свадьбы, привозят детей да и просто приходят жители – полюбоваться.

Излюбленное развлечение: наблюдать за взрывными работами в карьере (асбест здесь добывают открытым способом). Такие взрывы производят четыре раза в неделю, ровно в половине пятого. Ритуал давно отработан: по периметру карьера выставляется охрана, все рабочие уходят на безопасное расстояние, убирается оборудование, затем звучат два предупреждающих сигнала и – взрыв!

Иногда жители ходят и на старую смотровую площадку, сразу за Дворцом культуры, построенным еще военнопленными немцами. Оттуда тоже виден карьер, спираль грунтовой дороги, поднимающейся с самого дна – и этот вид, как уверяют в Асбесте, никогда не надоедает.

Конечно, дело не только в видах, у жителей города есть и вполне прагматичные причины любить свой карьер – он их кормит. Только в прошлом веке на комбинате работала половина жителей города, многие нашли работу на предприятиях, обслуживающих комбинат. Не удивительно, что все разговоры здесь крутятся вокруг одного: сможет ли Россия отстоять хризотиловую отрасль (хризотил – разновидность асбеста, признанная безопасной при контролируемом использовании) и не допустить общемирового запрета на уникальный минерал?

Этой проблеме был посвящен и Форум уральской профсоюзной молодежи, который прошел здесь же, в Асбесте, на минувшей неделе. Профсоюзные лидеры, молодые активисты и эксперты отрасли обсуждали, чем могут ответить на антиасбестовую кампанию, развернутую в мире. Цена вопроса – жизнь не только маленького Асбеста (численность его населения около 70 тыс. человек), но и всей отрасли в целом.

Страсти по саламандре

Практически каждый человек так или иначе сталкивается с асбестом. Волокна этого минерала есть в шифере, которым кроют крыши, тормозных колодках автомобилей, теплоизоляции... Сам асбест известен со времен античности, где его ценили за огнеупорные свойства (а в Средние века даже считалось, что это шерсть мифического животного, живущего в огне, – саламандры), но только недавно, в XX веке, мир заговорил о его запрете.

Антиасбестовая кампания началась в начале 1970-х, когда исследования ученых-медиков подтвердили: у людей, долгое время работающих с асбестом, может развиться рак. В 1978 году Национальный институт рака и Национальный институт наук об окружающей среде США спрогнозировали, что в ближайшие три десятилетия случится более чем 2 млн преждевременных смертей от злокачественных заболеваний у тех, кто профессионально связан (или, говоря научным языком, имеет профессиональную экспозицию) с асбестом. Это исследование, результаты которого позднее подвергались сомнению, прогремело на весь мир.

Наибольшего накала антиасбестовая кампания достигла в Европе: там, к примеру, начали сносить и реконструировать дома, построенные с использованием этого минерала. Среди «пострадавших» – здание Международного агентства по исследованию рака (МАИР) во Франции, штаб-квартира Еврокомиссии в Брюсселе... А в 1999 году Европейская комиссия приняла директиву о запрещении использования асбеста и изделий из него в странах Европейского союза с 1 января 2005 года. Пытались запретить его и в США, но подобный запрет был позднее аннулирован.

Сегодня в Лондоне существует «Движение за запрет асбеста» (у него множество филиалов по всему миру), а вопрос о тотальном запрещении минерала постоянно поднимается на самых авторитетных международных форумах. Специалисты отмечают: среднестатистический европеец не делает различий между асбестом и цианистым калием или мышьяком.

Однако есть и те, кто категорически не согласен с этой позицией.

Два асбеста

В 2007 году в Великобритании вышла книга с длинным названием «Напуганные до смерти: от коровьего бешенства до глобального потепления, или Почему наши страхи обходятся нам так дорого» – она мгновенно стала бестселлером. Ее авторы, британский журналист Кристофер Букер и его коллега доктор Ричард Норт, постарались вскрыть подноготную многих общемировых фобий (от «проблемы 2000» до птичьего гриппа, изменений климата и асбеста) и доказать, что опасность зачастую сильно преувеличена. Букер и Норт пишут, в частности, о главной интриге, связанной с асбестом. Дело в том, что этим словом исторически называют два совершенно разных вида одного минерала, которые объединяет лишь несколько общих свойств, – один из них (амфиболовый асбест, который и использовали до 1990-х в Западной Европе, США и других странах) действительно опасен для человека, другой – хризотил, который и добывают в России – не представляет вреда при контролируемом использовании.

«Хризотиловый асбест обладает низкой кислоустойчивостью, – объясняет Владимир Кочелаев, заместитель генерального директора комбината «Ураласбест». – Попадая в легкие человека, его волокно растворяется достаточно быстро. Амфиболовый асбест, оказавшись в легких, напротив, нерастворим или слаборастворим и может оставаться там всю жизнь».

Сегодня, по рекомендации Международной организации труда (МОТ), применение амфиболового асбеста запрещено повсеместно, в том числе в России. Напротив, хризотил никто не запрещал. О необходимости разделять два вида асбеста сказано в официальных документах ВОЗ. Нет хризотила и в списке опасных веществ Роттердамской конвенции (эта конвенция касается опасных химических веществ и пестицидов в международной торговле), ратифицированной Россией. И все же на Западе продолжается антиасбестовая кампания, а противники этого минерала не оставляют попыток запретить хризотил.

Помимо путаницы в понятиях, эту кампанию, как отмечают отечественные специалисты, подпитывают экономические интересы. Прежде всего, сама борьба с асбестом приносит немалый доход: так, в книге британских исследователей Букера и Норта приводятся примеры того, как на исках от лица «предполагаемых жертв асбеста» юридические фирмы в США зарабатывали сотни миллионов долларов. Зарабатывают на антиасбестовой истерии и компании, специализирующиеся на сносе домов «с асбестом».

Более того, на волне антиасбестовой кампании по всему миру стали разворачиваться производства заменителей. Сегодня они позиционируются как более экологичные, что вызывает сомнения у специалистов. Так, группа российских экспертов, куда вошли представители НИИ медицины труда РАМН и ряда других авторитетных российских центров, указывает на синдром аллергичных домов в Швеции, на участившиеся за последние годы в Германии профессиональные заболевания строителей, работающих с заменителями асбеста... Есть вопросы и к свойствам заменителей. Владимир Кочелаев из «Ураласбеста», вспоминает самые известные катастрофы, в которых можно найти асбестовый след. К примеру, авария шаттла «Челленджер», случившаяся в 1986 году, произошла из-за отказа одной детали: ее изготавливали из асбеста, но затем заменили на другую, в которой тот отсутствовал.

Как отмечает Кочелаев, в металлоконструкциях башен-близнецов в Нью-Йорке, разрушенных в результате теракта, также использовался асбест, правда, только до 30-го этажа. Асбестовое напыление до самой крыши позволило бы зданиям продержаться еще 3-4 часа. Специалисты хризотиловой отрасли разводят руками: зачем создавать заменители, чьи свойства крайне плохо изучены, когда можно работать с хризотилом, про который известно практически все?

Чтобы защитить отрасль и отстоять доброе имя минерала, его сторонники организовали альянс, который называется просто: «Хризотил».

«Мы не являемся новой профсоюзной организацией, мы объединяем представителей ряда национальных профсоюзов, чья деятельность направлена на одну цель: защиту трудящихся хризотиловой отрасли», – говорит Андрей Холзаков, руководитель этого альянса.

Занятно, что и началась борьба за хризотил с профсоюзов: по словам Холзакова, когда многие их коллеги в Европе поддержали запрет на использование асбеста, именно здесь, на местном профкоме, решили выступить в поддержку «нашего минерала».

«Это не потому, что мне охота быть красивым, ярким лидером, а потому, что если я этого не сделаю – моего предприятия не будет, мои товарищи потеряют работу, а мама и папа не будут получать пенсию», – объясняет Холзаков (он также является председателем профкома комбината «Ураласбест»).

Впрочем, за минерал сегодня борются не только в России, но и в Бразилии, Мексике, Канаде, Китае, Эквадоре, Колумбии, Боливии, Украине... Самая важная битва еще впереди: в 2013 году на совещании сторон Роттердамской конвенции снова будет рассматриваться вопрос по хризотилу – включать или не включать его в запретительный список? Что решат на совещании, будут ждать во всем мире, в том числе и в маленьком российском городке Асбест.

И дышится легко

Асбест часто рисуют на Западе этаким обреченным городом, который буквально убило местное хризотиловое месторождение. Руководство «Ураласбеста», как и жители самого города, отвечают просто: «Приезжайте и посмотрите сами». Конечно, как у любого небольшого города здесь есть проблемы, но никакой обреченности или разрухи не чувствуется.

«Среди проживающих в Асбесте за последние полвека не было выявлено ни одного случая бытового асбестоза (профессионального заболевания людей, постоянно контактирующих с асбестом)», – говорит Сергей Кашанский, руководитель лаборатории отраслевой гигиены труда из екатеринбургского научного центра Минздрава РФ. Что касается самого комбината, то еще в середине XX века случаи заболевания асбестозом там действительно происходили довольно часто, однако с улучшением условий труда их число резко упало. И уж тем более, считает эксперт, нет никакой опасности для населения, пользующегося продукцией, в производстве которой используется хризотил, вроде тормозных колодок или труб.

Собственно, Асбест – сам себе реклама. Достаточно посмотреть по сторонам: дома в городе покрыты разноцветным шифером, в котором есть волокна хризотил-асбеста. Только это никого не пугает, а здоровью многих жителей можно даже позавидовать.

В дни форума в городе, на площади перед бывшим дворцом пионеров, прошел небольшой митинг, на который собрались не только профсоюзные активисты, но и простые асбестовцы. Татьяна Викторовна, врач местного профилактория, попала на митинг случайно, прогуливаясь с внучкой, – наглядный пример того, что город не умирает. Она стоит вместе с тезкой, Татьяной Васильевной, председателем профкома асбестообогатительной фабрики.

«У нас 3000 пенсионеров, есть столетние, девяностолетние, – говорит Татьяна Васильевна. – Тут встреча была – день пожилого человека. Так они в 80-85 лет так отплясывали! А ведь экология была раньше хуже, чем сейчас».

«Мы, конечно, патриоты Асбеста, что уж говорить, – кивает Татьяна Викторовна. – Говорят же, где родился, там и жить надо».

Вячеслав Александрович – водитель. Правда, работает узкоспециализированно: в местной больнице, возит врачей, почту. Один из его сыновей тоже крутит баранку, причем как раз здесь, в карьере, на вахтовом автобусе. Вячеслав Александрович останавливается узнать, о чем митингуют, и важно кивает: «Асбест везде нужен. Зачем его запрещать?»

Ну а про родной город говорит так: в последнее время с экологией действительно стало лучше. «Фильтры хорошие поставили», – отмечает он.

Сегодня есть шанс, что голос жителей маленького уральского городка не останется не услышанным. В ноябре в Асбест должны приехать представители Международного агентства по изучению рака, чтобы подписать соглашение о проведении специальных исследований на комбинате – до 2015 года. Возможно, эти исследования поставят, наконец, точку в вопросе о том, насколько безопасно здесь жить. Однако даже представить, что родной карьер могут закрыть, в городе никто не хочет. Разведанных запасов хризотила на Баженовском месторождении, по расчетам специалистов, хватит на следующие 150 лет, так что асбестовцам есть за что бороться.