Протесты, возгоревшиеся из искры движения Occupy Wall Street и охватывающие все новые страны западного мира, уже породили аналогии с "арабской весной". Сегодня можно все чаще услышать, что вслед за падением авторитарных ближневосточных режимов новая мировая революция не пощадит и государства "золотого миллиарда" человечества. Разоблачители "хваленой западной демократии", каковых немало и в России, испытывают чувство злорадства: "Ну что, доигрались? Пока вы нагло навязываете свои стандарты всему миру, ваши собственные граждане выходят на улицы и требуют перемен".
В самом деле, телевизионная картинка манифестаций в Нью-Йорке, Лондоне или Франкфурте может создать впечатление, что "арабская весна" переходит в новую фазу — "американскую и европейскую осень". Но не следует спешить с аналогиями. По своей повестке и природе протесты на Ближнем Востоке и на "ближнем" и "дальнем" Западе кардинально различаются.
Главный лозунг "арабской весны" — радикальные политические преобразования, смена несменяемой власти и выстраивание дееспособных демократических институтов, что должно создать условия для справедливого и контролируемого гражданским обществом распределения национального богатства. Эти требования — то, что объединило несогласных в Тунисе, Египте, Ливии и, наконец, в Сирии.
Те же, кто сегодня требует перемен в западном мире, движимы другими мотивами. Адресатом их протестов становится не политическая система, а социально-экономическая политика правительств, не прошедшая испытаний глобализацией и мировым финансовым кризисом и нередко трещащая по швам.
В ходе нынешних протестов гражданское общество в полной мере использует данные ему той самой демократической системой инструменты, чтобы послать властям экстренный сигнал о неблагополучии, не дожидаясь очередных выборов. Чтобы у лидеров, если они хотят сохранить власть, еще оставалось время вернуть себе расположение избирателей. При этом люди выходят на улицы, имея гарантии того, что их не будут за это бомбить, пытать или упекать в тюрьмы.
Спустя более полутора веков после того, как Карл Маркс написал свой "Манифест", движущей силой революции в "мировой капиталистической системе" становится не пролетариат, которому "нечего терять, кроме своих цепей". В XXI веке этой силой становятся социально уязвимые средний класс и молодежь, которым есть что терять, причем многое.
Последнее же, что они хотят потерять,— это те самые достижения "хваленой западной демократии", позволяющие сделать их голоса реально услышанными и способными что-то изменить.