"Оставь комментарий, чтобы помочь определиться с тем, каким будет наше основное требование. А потом соберемся с силами, возьмем палатки и 17 сентября двинем на Уолл-стрит". Так заканчивался призыв занять Уолл-стрит, опубликованный 14 июля на сайте adbusters.org, с которого началось движение Occupy Wall Street — самая масштабная протестная акция, охватившая уже не только Америку, но и половину Европы. Одним из первых комментариев было: "Требование должно быть абсурдным. Чтобы напоминать протестующим, что они люди. Например: деньги — обман, давайте поговорим". И это довольно точно соответствовало замыслу организаторов, потому что эту историю придумали не профсоюзные или политические деятели, а арт-активисты.
"Эту революцию не покажут по телевизору!" — утверждал один из постеров демонстрантов, и тогда в это верилось легко. В первые две недели о них действительно практически не сообщали СМИ — не потому, что пытались замолчать революцию, а потому, что не понимали, что происходит. Акция не укладывалась в привычные рамки массовых протестов: главное требование демонстрантов было обращено к самим себе ("Займем Уолл-стрит!") и тем самым удовлетворено уже в первый день. Это была выдуманная революция, хеппенинг по образцу "арабской весны", арт-проект канадских социальных активистов, в своей борьбе с консюмеризмом и корпоративностью перешедших от партизанских вылазок к открытому наступлению.
AdBusters — это некоммерческая организация, основанная в 1989 году в Ванкувере и определяющая себя как "глобальную сеть художников, активистов, писателей, пранкстеров, студентов, преподавателей и предпринимателей, стремящихся продвигать новое направление социального активизма в эпоху информационных технологий". До нынешней осени их знали как активных пропагандистов subvertising — практики пародирования популярных рекламных кампаний и брендов. Ежемесячно они издают общественно-политический журнал AdBusters — самое популярное канадское издание в США, в котором на месте рекламных полос — злобная ухмылка антирекламы. Например, такой: рука, протягивающая iPad 2 кенийскому ребенку, страдающему дистрофией, и слоган "Thinner than ever". Помимо этого они регулярно устраивают разнообразные акции. В 1992 году организовали Buy Nothing Day ("День без покупок") — международный день протеста против консюмеризма, который проводится в первую пятницу после Дня благодарения — один из десяти самых загруженных торговых дней в США. Сегодня Buy Nothing Day проводится в 65 странах. В 1994 году пропагандировали TV-Turnoff Week (Неделя выключенного телевизора), а в 2008 году расширили ее до Digital Detox Week (Неделя цифрового детокса) — ежегодно в акции принимает участие более миллиона человек по всему миру. В 2004 году AdBusters запустили производство и продажу обуви Blackspot, повторяющей популярные модели известных марок, но без торгового знака, например, кеды Converse, у которых на месте фирменной звезды — белое пятно. У обуви, разумеется, своя рекламная кампания: на одном из плакатов изображено стадо баранов и крупный слоган, обыгрывающий рекламу Nike: "I'm sick of just doing it".
Они не изобрели ничего нового, все это еще полвека назад придумали ситуационисты: и detournement (присвоение и видоизменение существующего искусства, подвергающее сомнению его изначальную идею), и создание "ситуаций" вместо объектов, и даже то, что с помощью искусства можно совершить революцию, потому что творчество само по себе является политическим актом. Но AdBusters как раз не хотели быть искусством: в качестве искусства все это было слишком привычно и знакомо, в качестве искусства это готовы были принять все, ну или почти все, они хотели, чтобы это приняли в качестве жизни. Они делали все, чтобы снять акционистский лоск со своих кампаний, старательно создавали условия для их самостоятельной жизни, и, не прикрывающиеся и не прикидывающиеся искусством, их проекты вторгались в повседневную жизнь и постепенно мирно уживались с теми ее проявлениями, против которых были направлены. Ботинки продавались, антиреклама занимала полосы в журнале, раз в год полагалось не ходить в магазин, еще неделю — не смотреть телевизор. Ни о какой революции речи не шло, и вот в этом году они наконец решились. 14 июля на их сайте появился пост, призывавший вдохновиться Тахриром и атаковать "главного разрушителя демократии — Уолл-стрит, финансовую гоморру Америки". Атаковать мирно: просто занять Уолл-стрит, взяв палатки и походные кухни.
"Новым импульсом для нас стали события в Египте и Тунисе. Мы посмотрели из своей уютной Канады на Америку и подумали: "Боже! Да ведь Америка готова к Тахриру"",— рассказывал в интервью один из основателей AdBusters Калле Ласн.— Мы создали хэштег #OccupyWallStreet. А потом у нас случился эстетический прорыв и мы придумали постер — настоящее произведение искусства. На нем символизирующий Уолл-стрит буйвол, на котором балансирует балерина, а за ними — надвигающаяся толпа. Вот из хэштега и постера и родилось это движение".
17 сентября на Уолл-стрит пришло около тысячи человек, через две недели их было уже несколько тысяч, еще через неделю — аналогичные акции начали проходить в других городах Америки, затем к ним подключились города Европы. Теперь у демонстрантов есть четкие требования, о них сообщают газеты и телевидение, они захватили полмира, но это уже совсем другая история.
Вдохновившись "арабской весной", AdBusters придумали "ситуацию революции" — акцию протеста, у которой не будет требований, не будет лидера, массовый протест с человеческим лицом, который будет развиваться по своим законам, постоянно включая новых участников. Они надеялись создать инкубатор, палаточный лагерь для коллективного обсуждения насущных проблем, пространство для разговора, в котором зародится какая-то новая демократия. Поначалу все так и было: демонстранты пели песни, устраивали театральные акции, издали один номер газеты The Occupy Wall Street Journal, призвали художников и объявили о создании Wall Street Occupiennial — что-то вроде биеннале для объединения протестных арт-инициатив. Но взяв за образец массовую протестную акцию, они обрекли себя на то, чтобы ею стать. На них смотрели как на демонстрантов: журналисты ждали, когда же, наконец, они выдвинут осмысленные требования, полиция ждала, когда же они начнут переворачивать машины,— и любители переворачивать машины и выдвинуть требования поспешили откликнуться на предоставленную возможность. Detournement не то чтобы не сработал совсем, но сработал по-другому: AdBusters рассчитывали присвоить и преобразовать модель массового выступления, организованную при помощи социальных медиа, в результате — движение протеста присвоило и видоизменило их проект. Но и об этом еще в 1967 году писал один из идеологов ситуационизма Ги Дебор: "Спектакль подчиняет себе живых людей в той же мере, в какой их уже целиком подчинила себе экономика. Спектакль есть не что иное, как экономика, развивающаяся ради себя самой. Спектакль — это капитал, находящийся на такой стадии накопления, когда он превращается в образ самого себя".