Отдел нейронаук Курчатовского института и 11 художников разных поколений сошлись на выставке "Внедрение" ради того, чтобы вместе поразмышлять над визуализацией последних достижений в науке о мозге. У каждого художника был научный консультант, так что авторство здесь совместное. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Художники глупее ученых. Таков результат эксперимента, поставленного на выставке "Внедрение". На невысоком подиуме за одну парту усадили художника Ростана Тавасиева и математика Константина Лахмана. Один делал новую работу — сочетание фирменных для Тавасиева мягких игрушек и ярких пятен, другой решал математические задачи. Мозговые волны двух полушарий этих лабораторных мышей демонстрировались на видеопроекцию за их спинами. Активность математического мозга в каждом полушарии была стабильно выше мозга гуманитарного. Вот так, за несколько минут, с трудом наращиваемое художниками со времен Ренессанса чувство собственного достоинства обратилось в прах. Интеллектуальный труд наглядно продемонстрировал свое первенство.
Для "Внедрения" это промежуточный результат. Суть выставки не в том, чтобы устраивать чемпионат России по сообразительности. Открытая несколько лет назад площадка Laboratoria Art & Science Space последовательно занимается одной из самых модных тем в современном искусстве последних лет. В поисках позитивных ценностей художники и кураторы все чаще пытаются скрестить передовой край науки с художественным мышлением. В этом союзе по идее нет проигравших: и ученые, и художники совместными усилиями становятся ближе к потребителю. Пока профессионалы в полярных областях находятся в башнях из слоновой кости, поскольку наука и искусство редко попадают в поле общественной дискуссии.
В идеале художники и ученые могут принести друг другу ощутимую пользу. Реальность, по крайней мере на этой выставке, несколько сложнее. Экспозиция начинается во внутреннем дворе Laboratoria. Художник Сергей Шутов на основе сотрудничества с ученым Константином Анохиным соорудил голубятню, в которой установлен монитор. На мониторе птицам, известным отличным зрениям, будут показывать 3D-модели сородичей. В этих мультиках виртуальные голуби будут вести себя не так, как обычно,— например, как воробьи. Таким образом Шутов и Анохин планируют выяснить, изменится ли поведение птиц под влиянием телевизора. Отсюда и название проекта — "Министерство правды", отсылающее к антиутопии Джорджа Оруэлла. В инсталляции Вали Фетисова эксперимент ставится уже над человеком. Зритель заходит в пустую комнату с одиноким стулом и телеэкраном под потолком, на котором демонстрируются вступительные титры фильма "Сказка о потерянном времени". В комнате автоматические двери. Когда входишь, они закрываются. Но выйти из комнаты можно, только если сохранять спокойствие. Суетливые посетители быстро обнаружат, что на движения сенсоры дверей не реагируют. Попытки выбраться наружу записываются. Данные, полученные в ходе эксперимента, будут использованы в "курчатнике".
Проект "Внедрение"
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ
На противоположном полюсе расположились скептики и романтики, рассматривающие искусство и науку как киплинговские Запад и Восток, которым не сойтись вместе. Самым радикальным образом поступил Андрей Кузькин. Для него разработанная в отделе нейронаук технология "прозрачного мозга", позволяющего сканировать содержимое черепной коробки мыши, стала поводом для сочинения панк-песни в духе Sex Pistols с припевом "У нас с тобой пустые мозги". На открытии "Внедрения" Кузькин к тому же анархическим жестом выпустил на свободу специально подготовленных лабораторных мышей. Ученые обиделись, и их можно понять: Кузькин выступил в роли обывателя, испуганного развитием науки и потерей собственного "я".
Наконец, третья группа художников решила познать себя. Например, Ирина Корина сняла два видео. В одном из них она рисует с электродами на голове. В другом — сотрудник отдела нейронаук интерпретирует волны ее мозговой активности. Вроде бы простой фокус с последующим разоблачением, но столкновение двух видов знания не объясняет ровным счетом ничего. Возможно, для ученых эти данные ценны. Неподготовленный зритель увидит две абстракции. Что, в сущности, соответствует уровню знаний о мозге. С соревнованием по мозговой активности, кстати, тоже все не однозначно. А если поменять местами художника и математика? Пусть гуманитарий решает задачки, а технарь рисует. Есть подозрение, что художник победит. Вдруг важен тип занятия, а не склонность к нему? Поскольку художники и ученые в целом довольны друг другом, на этот вопрос в ближайшем будущем может появиться ответ.