В честь плана Маршалла и посольства Петра I
Музыке на этом фестивале, формально посвященном — как пишут организаторы — "300-летию великого посольства Петра Первого в Голландию", отведено действительно чуть ли не самое значительное место. Своими наблюдениями делится музыковед ДМИТРИЙ УХОВ, недавно побывавший в Нидерландах по приглашению Амстердамского института сценических искусств.
Государственные организации Нидерландов (Международное радио и Центр нидерландской музыки) провели на радио "Орфей" неделю голландской музыки (о чем Ъ уже писал) с участием международного Оркестра XVIII века под управлением Франса Брюггена и авангардного Het Trio. Много голландской музыки звучит в эти дни в Музее Маяковского в разноплановой программе Hommage, частной инициативе бывшего военного атташе посольства Нидерландов в России Корнелиуса Рооса. Наконец, с 5 по 8 июня общественная организация — центр современной музыки "Гаудеамус" — еще раз командирует в Москву бас-кларнетиста из Het Trio Харри Спарная, пианиста Марсела Вормса с блюзовой программой, композитора Тео Лувенди и Orkest de Volharding (оркестр "Стойкость").
Второй раз за два месяца, третий раз в текущем сезоне (в октябре в консерватории проходил российско-нидерландский "Музыкальный форум") и четвертый раз за последние годы (если считать первый "Форум" 1994 года) в российской столице высаживается нидерландский музыкальный десант. Таким плотным графиком не могут похвастать даже те страны, у которых есть в России институты вроде Британского совета или Французского культурного центра. Почему же голландцы так стремятся в Россию, что приезжают сюда, в общем, за свой счет?
Вместо прямого ответа — последнее известие: 28 мая в столице Нидерландов на торжествах по поводу 50-летия плана Маршалла играли не голландца и не американца, а Игоря Стравинского: Черный концерт для кларнета и джаз-оркестра. "После Шопена и Мендельсона мы оказались в грязи, от которой смогли отмыться только благодаря 'Весне священной' Игоря Стравинского",— заметил как-то один из лидеров голландской композиторской школы Луис Андриссен, соавтор очень необычного сборника эссе о творчестве русского композитора. Из Стравинского голландцы извлекают чуть ли не все. Но особенно показателен минимализм — не декоративный, как у большинства европейцев (в отличие от американцев), а обезоруживающе динамичный, напористый, можно даже сказать, жесткий.
Не случайно школа Андриссена оказала большое влияние на британцев и даже на американцев. Буквально стиснутая между мощным австро-германским симфонизмом, с одной стороны, и легкой романской музой, с другой, голландская музыка смогла увидеть в витальной энергетике Стравинского и его способности к радикальному эстетическому обновлению (взять, например, его интерес к джазу) некий третий путь. Голландия раньше других оказалась готова к тому повороту, который подстерегал континентальную Европу на пороге ХХ века. А именно — к кризису европоцентризма. Именно в Нидерландах, тесно связанных со своими (бывшими) колониями на трех континентах, в 30-е годы был написан основополагающий труд "Музыка на острове Ява" Яапа Кунста. Его автор не ограничился теорией: он основал первый в Западной Европе оркестр традиционной неевропейской музыки — индонезийский гамелан. А в числе учеников Кунста был и крупнейший композитор Тон де Леу, по инициативе которого в 70-е годы возник еще один такой же коллектив — "Гендинг"; для него сочиняют новую музыку.
Мне кажется, именно поэтому в Нидерландах больше, чем где-либо в Европе, хотят видеть в своеобразии нашей музыки уже не только язычество "Весны священной" Стравинского и "Скифской сюиты" Прокофьева; и не столько "загадочная русская душа" интригует голландцев, сколько наш опыт общения с близлежащими неевропейскими культурами. Точнее — непохожесть этого опыта на их собственный. Достаточно сказать, что молодой голландский композитор Эдвард де Бур в качестве псевдонима пользуется другим псевдонимом — Комитаса, армянского музыканта начала века: сочинения г-на Комитаса (второго) в добротном ориентально-реалистическом стиле можно было услышать на вернисаже проекта Hommage. Однако, основываясь на наследии русских классиков ХХ века, голландцы, судя по всему, возлагают излишние надежды на наш последующий опыт. Встреча с ним не всегда сулит их оправдание: не вызвала ожидавшихся восторгов проходившая в этом году в Нидерландах Неделя музыки Вячеслава Артемова, как и опера "Петр Первый" Андрея Петрова — несмотря на всю историческую конъюнктуру.
Голландцы, похоже, несколько обескуражены тем, что предмет их национальной гордости — исполнительские коллективы, в которых вполне органично (хоть и в разной пропорции) сочетаются джазовая импровизация, электрическая рок-энергетика и изощренная академическая композиция — особого сочувствия, по крайней мере в стенах Московской консерватории, не вызывают. Между тем только в Нидерландах так много музыкантов сочетает обе профессии — импровизатора и композитора: Хус Янсен, Нико Лангенхаузен, Миша Менгельберг (основатель одного из первых в Европе авангардно-джазовых объединений Instant Composers Pool), целые коллективы композиторов-исполнителей — Ансамбль Маартена Альтена, оркестр "Стойкость". Даже салонный оркестр "Метрополь" заказывает музыку для джазовых импровизаторов и оркестра в том стиле, который у нас в свое время называли симфоджазом.
Быть может, не случайно общество "Гаудеамус" привозит к нам оркестр "Стойкость" второй раз в течение одного сезона. Похоже, голландцы ждут сравнений с нами в той области, в какой мы сами себя считаем мастерами: Оркестр XVIII века играл у нас уже не "Страсти по Иоанну" Баха, как лет десять назад, а только Бетховена и романтиков, оркестр "Стойкость" (его концерты пройдут 7 и 8 июня в Рахманиновском зале консерватории), наряду с минимализмом Терри Райли, показывает классику ХХ века — вещи Стравинского и Дариуса Мийо, созданные под влиянием раннего джаза, "Сарказмы" Прокофьева.
"Русским не занимать природной музыкальности, но эмоции переполняют вас через край. Мы, голландцы, маленький народ и, наверное, поэтому придаем так много значения точной отделке мелких деталей. И в этом отношении я надеюсь быть полезен",— говорил мне композитор Тео Лувенди, уже не первый раз приезжающий в Россию. В прошлом джазовый саксофонист, в 60-е годы объехавший многие европейские фестивали со своим авангардным ансамблем "Консорт", но к началу 70-х, когда ему было уже под сорок, полностью переключившийся на сочинение академической музыки, Лувенди собирается давать в Московской консерватории открытые уроки композиции.
В самом деле, нельзя вечно пребывать в уверенности, что музыка Нидерландов — это только "Шизгара" и ностальгические наигрыши потомственной саксофонистки Кэнди Далфер, ставшие в версии Игоря Талькова чуть ли не русскими народными.