Восточное чудо

Отель Royal Mansour в Марракеше

посетила Ольга Сушко

Суть марокканской жизни в том, что никогда точно не знаешь, что ждет тебя за глухой стеной — дворец или хижина, кто скрывается под неприметным марокканским балахоном джилябией — продавец таджинов или местный король, пугающий местных бюрократов тем, что без охраны под видом просителя может запросто появиться в любом министерстве. Нам повезло — в центре шумного Марракеша за пятиметровыми крепостными стенами и литыми резными воротами мы обнаружили королевский город на 3,5 га с самым роскошным из всех местных дворцов — Royal Mansour.

По велению короля Мохаммеда VI лучшие мастера Марокко вручную возводили Royal Mansour, чтобы создать самый роскошный отель страны. Немудрено, что в итоге получился не просто отель, а национальный музей, где тщательно опекают и оберегают главные художественные достояния: резьбу, мозаику, ажурные лампы из мельхиора, сотню видов мрамора и расшитого шелка.

В Royal Mansour нет номеров, постояльцу достается собственный дворец в три этажа — марокканский риад. Всего их 53 с одной или четырьмя спальнями общей площадью от 130 до 2 тыс. кв. м. Здесь, как в Испании или на Кавказе, наружные стены — глухие и аскетичные, скрывающие секреты от посторонних глаз. Внутри риад оказывается сказочным дворцом Шехерезады: во внутреннем дворике журчит миниатюрный фонтан и растут цветы, в кабинете горит камин, на небольшой кухне варится кофе. Этажом выше спальня, ванная размером со спальню и несколько гардеробных комнат. Третий этаж — открытая терраса с бассейном, шезлонгами, шатром с диванами и идеальным видом на королевский город, заснеженные верхушки Атласских гор и мечеть Кутубия, откуда доносится монотонное пение муэдзина. Кроме этих звуков ничто не отвлекает гостя. Батлер, повар и прочие помощники являются по первому требованию, но незаметно исчезают и никогда с господами не пересекаются. Так же незаметно в кабинете появляется утренняя газета, на террасе — завтрак, кровать принимает нетронутый вид, а камин сам собой начинает трещать особыми благоухающими ароматическими дровами. Первое время все это кажется восточным чудом, пока в доме не обнаруживаются потайные двери, а за ними — параллельный мир, скрывающий десятки тоннелей и дорог для крошечных машин, подведенных к каждому этажу каждого риада.

Если же душа просит большего, путешественнику напоминают о дворце спа с французской косметикой marocMaroc и гигантскими паровыми комнатами-хаммами. Здесь гостя сразу берет в оборот большая чернокожая женщина — укладывает его на мраморный пол, выдавливает из большого хлопкового пузыря апельсиновую пену и начинает оттирать и сдирать с него три шкуры мочалкой-перчаткой, ловко окунает отшлифованное тело в холодный бассейн, заворачивает в банный халат с капюшоном и практически на руках выносит в чайную беседку к сладкому марокканскому чаю.

К вечеру постояльцы неспешно перемещаются в сигарные комнаты, бары или один из двух гранд-ресторанов La Grand Table — французский или марокканский. Начальником над ними назначен месье Янник Аллено, получивший три мишленовских звезды в парижском Le Meurice.

И если после ужина гостю захочется привезти домой экзотическую посудину таджин с напоминающей шатер крышкой, точь-в-точь как тот, в котором в La Grand Table готовился кускус с бараниной, орехами и сухофруктами, то консьерж сопроводит его за покупкой на рыночную площадь Джема-аль-Фна, прокладывая путь сквозь толпы заклинателей кобр, навьюченных свежей мятой ослов и торговцев специями. Помимо волшебного горшка, здесь встречаются резные лампы, остроносые туфли-бабуш и чудотворное косметическое аргоновое масло — "жидкое золото" берберских женщин

С берберами и африканскими пустынями можно познакомиться, пролетая на воздушном шаре (полеты на рассвете организует все тот же консьерж), а днем на карете умчаться в тропические сады, созданные в 1920-х годах французским художником Жаком Мажорелем. После него вилла принадлежала Иву Сен-Лорану (он приобрел поместье в 1960-х годах), а сад однажды вообще взял и подарил Марракешу. Месье Лоран провел здесь свои последние дни и здесь похоронен, здесь же часть его праха развеяна его сердечным другом Пьером Берже.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...