Международная кризисная группа (International Crisis Group) готовит новый доклад о ситуации в Ливии. О том, какие выводы и рекомендации будут в нем содержаться,— вице-президент этой влиятельной организации АЛЕН ДЕЛЕТРОЗ рассказал обозревателю “Ъ” МАКСИМУ ЮСИНУ.
Международная кризисная группа (МКГ) была создана в 1995 году. Ежегодно публикует около 80 обширных докладов о положении в потенциальных и существующих горячих точках. Выпускает ежемесячный бюллетень CrisisWatch. Имеет 130 штатных сотрудников из 49 стран. Президент МКГ — бывший верховный комиссар ООН по правам человека Луиза Арбур (Канада). Бюджет организации на 2011 год — $17 млн.
— Многие эксперты считают, что на Муамаре Каддафи рано ставить крест и что его сторонники еще способны переломить ход войны. Вы согласны с таким анализом?
— Не согласен. Наши аналитики, готовящие доклад, убеждены: Каддафи войну проиграл. Его силы еще могут кое-где добиться локальных успехов, продлить свою агонию, но исход противостояния предрешен. Надо не смотреть в прошлое, а думать о новой Ливии — без Каддафи.
— И каким вам представляется будущее новой Ливии?
— Все не так страшно, как могло бы быть. Многие страхи оказались преувеличенными. Например, угроза распада страны на революционную Киренаику и Триполитанию, сохранившую верность Каддафи. Наши эксперты, побывавшие в Триполи, сообщают: обстановка в городе напоминает Париж августа 1944 года, когда он был освобожден от гитлеровцев. У многих людей — та же эйфория, то же ощущение, что они избавились от гнета. Нет анархии, которую предсказывали некоторые эксперты. Новые власти поделили столицу на кварталы, патрулируют их, стараясь обеспечивать порядок. На блокпостах не приходится давать взятку, чтобы проехать в тот или иной район, как это зачастую происходит на Северном Кавказе. Но не все в Ливии сегодня безоблачно. Перед новыми властями стоят несколько серьезнейших проблем.
— Какие именно?
— Первая — на руках у населения слишком много оружия. Один из наших сотрудников встретил в Триполи парикмахера, который запасся аж пятью (!) автоматами Калашникова. «Настоящий мужчина должен иметь при себе оружие»,— сказал этот человек. И так думают в Ливии практически все. Разоружение населения — труднейшая задача. Но, если ее не решить, стабильность не наступит.
Вторая задача — избежать центробежных тенденций в новом руководстве. Сегодня в нем доминируют выходцы из Бенгази, Мисураты, других революционных центров. Но, чтобы соблюсти баланс, избежать сепаратистских настроений, надо привлечь к руководству людей из Триполи, из южных областей.
Третья проблема — надо решить вопрос с поимкой полковника и его сыновей. Пока в пустыне действуют отряды каддафистов — прекрасно вооруженные, обеспеченные деньгами и современными средствами связи, не будет покоя ни в Ливии, ни в соседних странах. Каддафи способен дестабилизировать обстановку во всем регионе Сахель.
— У него еще есть такая возможность?
— Есть. Среди его сторонников — туареги, воинственные кочевники, не признающие государственных границ. Во многих странах региона у туарегов и так конфликты с правительствами. А с помощью денег Каддафи дело вообще может дойти до гражданской войны. По нашим оценкам, угроза дестабилизации нависла сегодня над десятью государствами региона: помимо самой Ливии это Нигер, Мали, Чад, Буркина-Фасо, Алжир, Мавритания, Центральноафриканская Республика, Демократическая Республика Конго и Судан. Особенно Судан. Каддафи финансировал одну из антиправительственных группировок, действующих в Дарфуре,— JEM («Движение за справедливость и равенство»). В ходе ливийской гражданской войны они сражались за Каддафи. А сейчас, по нашим данным, вернулись в Дарфур — с деньгами, оружием, новейшими компьютерами. И с далеко идущими планами.
— Как быстро восстановится ливийская экономика?
— Экспорт нефти и газа может быть восстановлен в полном объеме достаточно быстро — за три-четыре месяца. Основные энергетические объекты во время боев не слишком пострадали. Что же касается уровня жизни населения, многое зависит от того, насколько эффективно новые власти сумеют распорядиться деньгами Каддафи. Теми, что были заморожены на счетах в западных странах, но рано или поздно вернутся в страну.
— О каких суммах идет речь?
— Пока мы говорим о $160 млрд. $40 млрд, к примеру, обнаружено в одной только Германии. $160 млрд на 6 млн жителей — это огромная сумма.
— Вас не пугает, что среди лидеров Переходного национального совета немало исламистов? Причем весьма радикальных.
— Такая проблема действительно существует. Но пока, надо отдать им должное, ливийские исламисты особого радикализма не проявляют. Меня поражает, насколько сдержанно они высказываются. В отличие, скажем, от своих египетских единомышленников. Абдельхаким Бельхадж — один из лидеров исламистов, возглавляющий военный совет Триполи, недавно заявил, что шариат должен стать одним из источников права в Ливии. Не единственным, а лишь одним из. То есть даже радикалы пока не требуют установления в стране исламского правления.
— Новые власти Ливии будут проводить прозападную политику?
— Я бы сказал — профранцузскую и пробританскую. Именно Париж и Лондон воспринимаются как главные союзники. США в ходе военной операции играли вспомогательную роль. Хотя и важную. Без американцев, без НАТО французы и англичане не смогли бы добиться успеха.
— Участвовали ли иностранные боевые подразделения в штурме Триполи на стороне повстанцев?
— Все мои высокопоставленные и информированные собеседники в западных столицах уверяют, что нет. Но я настаивал: кто же тогда? Многие боевые операции были проведены на таком высоком уровне, что это не похоже на повстанцев. И мне ответили: это были катарцы. Катарские военные.
— Почему именно Катар проявляет такую активность в Ливии, да и не только?
— Не хочу никого обидеть, но среди арабских лидеров руководители Катара выделяются динамизмом, профессиональным подходом к делу. Это касается и эмира, и министра иностранных дел. Далеко не обо всех монархах Персидского залива можно такое сказать. У катарцев — большие амбиции в регионе. Кроме того, они хотят продемонстрировать, на что способны, своим соседям (и в то же время конкурентам) из Саудовской Аравии.
— В чем все-таки были главные ошибки Каддафи?
— У полковника оказалось слишком много врагов — и внутри страны, и за рубежом. Будучи по натуре крайне обидчивым, он очень легко обижал, оскорблял других. Настроил против себя арабских лидеров. Во время визита в Париж чуть ли не в ультимативной форме потребовал от президента Саркози, чтобы ему позволили разбить свой шатер рядом с Елисейским дворцом. Во время экскурсии Каддафи по Сене закрыли пять мостов, весь центр Парижа был парализован. Когда приезжают президенты США или РФ, ничего подобного не происходит. Возмущению французов не было предела. А оправдываться пришлось Саркози.
Что же касается внутренней политики — созданная Каддафи структура (Джамахирия) в условиях кризиса показала себя абсолютно неэффективной. Он стремился к максимальной децентрализации, заменил привычные структуры власти народными комитетами и народными конгрессами. Важнейшие решения Каддафи принимал, собирая в своем шатре 15 старейшин, представлявших 15 крупнейших племен. Та же децентрализация была и в армии. Результат мы все видели: на сторону повстанцев переходили целые подразделения во главе с генералами.