Афиша фестиваля "Сезон Станиславского" состоит из десяти названий, но на самом деле он вполовину меньше: пять из десяти спектаклей в его афише — репертуарные постановки московских театров, которые можно посмотреть и без всякого фестиваля. Фестивали же устраиваются для того, чтобы увидеть нечто особенное и неповторимое. Один из немосковских спектаклей нашей публике хорошо известен — "Гамлет" Эймунтаса Някрошюса. "Станиславцы" балуют публику Някрошюсом каждый год, так что можно считать, что "Гамлета" показывают в качестве фестивального талисмана.
Можно было бы, наверное, сказать, что и известного бельгийского режиссера Яна Лауэрса привезли в Москву "на бис" — другой его спектакль "Сезон Станиславского" показывал год назад. Правда, бисов никаких год назад не было: публика и критика приняли "Комнату Изабеллы" Лауэрса довольно холодно. Так что нынешний приезд задуман организаторами фестиваля не на потребу зрителям, а назло им — и этот жест достоин уважения. Возможно, спектаклю "Искусство развлечения" повезет. Он поставлен в жанре "черной комедии": популярный актер превращает собственное самоубийство в развлекательное телешоу, последняя подружка, последний визит к врачу, последний обед — все превращается в уморительные скетчи, разыгрываемые в популярных жанрах. В спектакле перемешаны песни, танцы, клоунские номера, остроумные диалоги, видеоклипы, и все это венчается сатирическим кулинарным шоу, в котором настоящую японку готовят под венским соусом и подают к столу.
Герои Лауэрса не надеются испытать подлинные страсти и поэтому шутят со смертью. Герои нового спектакля другого театрального мастера, Алвиса Херманиса, ищут страсть — но никак не могут ее найти. Латышский режиссер поставил с итальянскими артистами "Барышень из Вилко" Ярослава Ивашкевича (произведение, известное благодаря экранизации, предпринятой в конце 70-х годов Анджеем Вайдой с Даниэлем Ольбрыхским в главной роли). Прошедший войну герой "Барышень..." приезжает в усадьбу, где он когда-то, студентом, был домашним учителем дочерей здешнего хозяина. Все они по-прежнему не замужем и по-прежнему здесь, кроме одной, покончившей с собой вскоре после отъезда учителя,— тайна ее смерти до сих пор витает над усадьбой. И вот теперь в каждой из этих не испытавших женского счастья женщин просыпается надежда на новое чувство — но все они высушены изнутри жизнью, словно то сено, что заполняет сцену. В декорациях знаменитого сценографа Андриса Фрейбергса можно было бы играть "Вишневый сад" — этот большой дом, еще помнящий времена счастья, обречен на слом и забвение. Шкафы, среди которых проходит жизнь героинь, больше похожи на гробы или на музейные витрины. Для Алвиса Херманиса, всегда увлеченного тайнами недавнего прошлого, музей — неисчерпаемый источник вдохновения, в данном случае — музей увядающих чувств. В фестивальном же контексте как раз интереснее говорить не о встречах с минувшим, а о встречах разных культур, тем более что к в данном случае к латышской и итальянской добавилась российская: над "Барышнями из Вилко" работала хореограф Алла Сигалова.
Расписание на странице 51