Награда литература
В Москве в Большом театре была вручена литературная награда "Ясная Поляна". Премию в 750 тыс. рублей получила Елена Катишонок за роман "Жили-были старик со старухой". В номинации "Современная классика" (900 тыс. рублей) лауреатом стал Фазиль Искандер. На торжественной церемонии побывала АННА НАРИНСКАЯ.
О том, что "современным классиком" на этот раз признали Фазиля Искандера, публике объявил член жюри премии известный критик Игорь Золотусский. Сделал это он весьма витиевато: у него вышло как-то так, что вот, мы говорим "Булгаков-Булгаков", а на самом деле главный русский писатель XX века — Платонов и поэтому премию получает Искандер.
Поскольку вникнуть в логику этого заявления трудно, чтобы не сказать невозможно, ограничимся предположением, что оно было частью игры, которую, казалось, затеяли выступающие. Тайного соревнования — кто упомянет больше знаменитых писательских имен (не считая обязательного Льва Толстого). Заместитель министра культуры Андрей Бусыгин зашел с Довлатова и Есенина, критик и писатель Павел Басинский ответил "великим Астафьевым", а директор музея-усадьбы "Ясная Поляна" Владимир Толстой козырнул Валентином Распутиным.
Но не все, даже прославленные, писатели котируются одинаково. Член жюри критик Валентин Курбатов рассказал собравшимся, что недавно его расстроила статья, в которой говорилось, что Нобелевскую премию по литературе может получить Пелевин. Но отрадно, продолжил он, что в коротком списке "Ясной Поляны" Пелевиных быть не может.
Пелевиных там и вправду не было, а были Эргали Гер, Наталья Ключарева, Ирина Мамаева, Юрий Мамлеев, Дмитрий Шеваров и Елена Катишонок — как выяснилось, победительница.
Ее роман называется строчкой из пушкинской сказки "Жили-были старик со старухой". Он написан гладко, хоть и довольно манерно ("Ажурное это плетение было оправлено в прямоугольные ясеневые рамки с двумя точеными колонками по бокам и увенчано полуарками, превратившись в спинки стульев, на которых почти сорок лет уже сидела вся семья так, как сидела мать: прямо, не откидываясь и не касаясь спинки") и утверждает не новую, но не проигрывающую от повторений и во многом толстовскую истину, что семья — главная ячейка не только общества, но и литературы.
К этой книге вообще вроде бы не может быть претензий, кроме разве что одной, правда, довольно существенной — тут не сказано ровно ничего, кроме того, что сказано. Выражаясь грубым, но ясным политэкономическим языком — нет никакой прибавочной стоимости.
Уже упомянутый критик Курбатов рекомендовал этот текст как "роман о том, как история входит в организм современной семьи". Но если в этой книге что-то отсутствует, так это как раз гул времени. И хоть действие длится с самого начала XX века до 60-х годов, менявшие мир события — от революции до войн и репрессий — оказываются только расплывчатым фоном жизни поколений многодетной семьи.
В принципе, это могло бы быть достоинством, даже центром текста: утверждение личной маленькой жизни и ее приоритетов в противовес эпохальным пертурбациям. Не важно, какая власть — лишь бы мы все вместе, и в войне не важно, кто победил,— лишь бы все наши целы. Могло бы — но не стало, потому что и не было такой амбиции, а "маленькая" и "большая" жизнь не взаимодействуют оттого, что автора на это просто не хватило.
"Жили-были старик со старухой" — это рассказ о том, о чем хотелось рассказать, довольно личный и иногда трогательный (в очевидных случаях описания смерти или взаимной привязанности старика и ребенка), но никогда не глубокий.
Правда, последнее организаторам "Ясной Поляны", может, и не важно — про свою премию они объясняют, что вручается она за "лучшее художественное произведение традиционной формы" и "поддерживает традиции классической литературы". Там, правда, еще есть про "отслеживание актуальных тенденций", но это уж я не знаю, а вот что до традиционности — не только в отношении формы, но и в смысле общегуманистического содержания — этому требованию роман Елены Катишонок, безусловно, соответствует.